Розмари посмотрела на Лауру-Луизу, на секунду оторвавшись от своей работы. Та раскраснелась, смутилась и последние слова скомкала. Минни не обратила на это внимания, поглощенная своей работой, Лаура-Луиза заулыбалась, и Розмари тоже улыбнулась ей.
– Ты сама себе шьешь? – спросила Лаура-Луиза.
– Нет, – ответила Розмари, с удовольствием меняя тему. – Я иногда пытаюсь, но у меня плохо получается.
Вечер удался на славу. Минни рассказала много забавных случаев о своем детстве в Оклахоме, а Лаура-Луиза поделилась с Розмари несколькими секретами шитья и пространно объяснила, почему у Бакли, кандидата в мэры от консерваторов, есть реальная возможность выиграть на выборах, хотя положение его сейчас весьма невыгодное.
Ги вернулся в одиннадцать, очень тихий и задумчивый. Он еще раз поздоровался с женщинами, прошел к Розмари, нагнулся и поцеловал ее в щеку.
– Уже одиннадцать? – удивилась Минни. – Боже мой! Пойдемте скорей, Лаура-Луиза!
– Приходите ко мне в гости, – сказала на прощанье Лаура-Луиза. – В любое время. – Женщины уложили шитье и штопку в мешочки и быстро удалились.
– Ну как рассказы? Так же захватывающи, как и вчера? – спросила Розмари.
– Да, – ответил Ги. – А ты здесь не скучала?
– Все в порядке. Я занималась вышиванием.
– Вижу.
– А еще подарок получила.
Она показала ему талисман.
– Раньше его носила Терри. Они сначала ей его подарили – она мне показывала. Полиция, наверное… вернула его.
– Может быть, она даже не надевала его, – предположил Ги.
– Нет, надевала. Она им так гордилась, будто это был первый и единственный подарок в ее жизни.
Розмари сняла талисман и положила его на ладонь, потом взялась за цепочку и начала медленно раскачивать шарик.
– Ты будешь его носить? – спросил Ги.
– Он плохо пахнет. Там внутри вещество, называется таннисовый корень. – Она вытянула руку вперед. – Из знаменитой оранжереи.
Ги понюхал и пожал плечами.
– По-моему, неплохо.
Розмари прошла к трюмо в спальне, выдвинула ящичек, где в коробке из-под конфет у нее хранилась всякая всячина.
– Таннисовый, ну и что? – спросила она свое отражение в зеркале, положила талисман в коробку, закрыла ее и задвинула ящик назад.
Ги, стоя в дверях, заметил:
– Если ты приняла подарок, то надо его носить.
Ночью Розмари проснулась и увидела, что Ги сидит на кровати и курит. Она спросила его, в чем дело.
– Ничего, – ответил он. – Просто бессонница. «Наверное, рассказы Романа о знаменитостях прежних лет ввели его в депрессию», – подумала Розмари, – ведь его карьера еще далека от карьеры Генри Ирвинга и Форбса… как его там. Если он снова пойдет к Роману слушать его воспоминания, то это будет настоящим мазохизмом. Она взяла его за руку и попросила не волноваться.
