Ей было двадцать четыре года, она хотела иметь троих детей с разницей в два года, но Ги был к этому «пока не готов», и она боялась, что он не будет готов, пока не станет такой же знаменитостью, как Марлон Брандо и Ричард Бэртон вместе взятые. Неужели он не знает о своем таланте и о том, что ему обязательно повезет? Поэтому ее план был – забеременеть «случайно»: от таблеток у нее болела голова, а резиновые изделия она считала отвратительными. Ги сказал на это, что подсознательно она продолжает оставаться доброй католичкой, хотя никаких дальнейших объяснений она ему не давала. Он снисходительно изучал ее календарь и избегал «опасных» дней, хотя каждый раз она говорила: «Нет, сегодня можно. Я уверена, что сегодня безопасно».
И вот снова в этом месяце он выиграл, а она проиграла в их недостойном соревновании, о котором он даже не подозревал.
– Проклятье! – Она с силой стукнула банкой по плите.
Из комнаты отозвался Ги:
– Что там случилось?
– Я ударила локоть!
Теперь, по крайней мере, она поняла причину своей сегодняшней депрессии.
Черт побери! Если бы они не были женаты, она бы уже раз сто успела забеременеть!
На следующий вечер, сразу после ужина, Ги отправился к Кастиветам. Розмари размышляла, чем ей лучше заняться после уборки кухни: сделать подушечки на подоконники или забраться в кровать с романом «Дитя в земле обетованной», но неожиданно в дверь позвонили. Это была миссис Кастивет со своей подругой – низенькой, пухлой, улыбающейся, и с большим значком на груди, призывающим выбрать Бакли в мэры города. Подруга была в зеленом платье.
– Привет, дорогая. Мы тебе не помешали? – спросила миссис Кастивет, как только Розмари открыла дверь. – Это моя близкая подруга Лаура-Луиза Макберни, она живет на двенадцатом этаже. Лаура-Луиза, а это жена Ги – Розмари.
– Здравствуй, Розмари. Добро пожаловать в Брэмфорд!
– Лаура-Луиза только что познакомилась у нас с Ги и захотела познакомиться с тобой, поэтому мы и пришли. Ги сказал, что ты осталась дома и ничем не занята. Можно войти?
Розмари вежливо проводила их в гостиную.
– О, у вас новые стулья, – заметила миссис Кастивет. – Какие красивые!
– Их привезли сегодня утром.
– Ты себя хорошо чувствуешь, дорогая? Ты выглядишь разбитой.
– Все в порядке, – ответила Розмари. – Просто у меня первый день месячных.
– И ты осталась совсем одна? – удивилась Лаура-Луиза, присаживаясь. Когда у меня были первые дни, я не могла ни двигаться, ни есть, вообще ничего не могла делать. Дэн давал мне джин через соломинку, чтобы боль утихала. Вообще мы с ним – стопроцентная сдержанность, кроме вот таких дней.
