— Я тебе не лгала, — тихо проговорила Силк, которая терлась щекой о его грудь, продолжая крепко его обнимать.
Он зарылся пальцами в ее волосы и прижал ее голову к своему сердцу, когда она попыталась ее поднять.
— Да, но ты позволила мне верить лжи.
Он медленно отпустил ее, понимая, что пришло время услышать ответы на новые вопросы — казалось, им не будет конца.
Силк подняла голову и заглянула ему в глаза.
— Еще одно признание, Киллиан?
— А по-твоему, я не заслуживаю того, чтобы это знать?
Он прикоснулся к ее лицу, пытаясь увидеть на нем то, чего до этой минуты не замечал. Темнота скрывала очень многое, но он не нуждался в свете, чтобы знать: ни в ее глазах, ни в выражении ее лица он не увидит ничего, что выдало бы ее физическую невинность. Она слишком хорошо выучила уроки.
Силк обдумывала свои возможности. Она ненавидит ложь. Киллиан действительно имеет право требовать от нее большего. Она дала ему это право, отдав не тронутое никем тело. Но, с другой стороны, ей надо было оберегать других.
— Кое-что я могу тебе рассказать, — предложила она наконец.
Киллиан нахмурился на такой полуответ. За ее словами скрывалось нечто большее, чем привычное недоверие к другим.
— Почему?
— Это касается не только меня. И этим людям может грозить опасность. Киллиан напрягся.
— Твои родители знают?
Она кивнула.
Киллиан давно привык доверять своим инстинктам. Дважды два в данной ситуации давало гораздо больше, чем четыре. Джеффри ему солгал. Вот и все. Никакого отвергнутого поклонника-преследователя не существовало. Эта уверенность камнем легла ему на сердце.
— Начинай с начала, — сказал он наконец очень тихо.
Его невыразительный голос заставил Силк нахмуриться. Тепло, которое все время присутствовало в его словах, вдруг исчезло, сменившись сосредоточенностью и хладнокровием. Эта перемена заставила ее содрогнуться: она почувствовала, что происшедшее между ними перестало касаться только наслаждения и доверия между двумя друзьями.
— Что случилось?
— А ты думала, я не моргнув глазом приму известие о том, что тебе угрожает опасность? — спросил он, вместо того, чтобы ответить ей прямо.
Силк облегченно вздохнула, успокаиваясь. Ей вдруг стало не так холодно, не так страшно. Ему не безразлично! На ее губах задрожала улыбка.
Впервые в жизни Киллиан мысленно проклинал свою профессию. Ее улыбка была опаснее ножа в руке опытного убийцы. Но чтобы уберечь ее, он готов выдержать даже прикосновение этого острого лезвия.
