Риск. Но ее жизнь всегда была полна риска-и она смогла уцелеть.
— Вам надо так много времени, чтобы принять решение? — спросил Киллиан, ласково погладив ее по щеке.
Силк моргнула, опять посмотрела ему в лицо и увидела на нем легкую улыбку, которая манила ее придвинуться поближе. Она подалась немного вперед, но потом, спохватившись, остановилась. Риск — это одно. Пустая бесшабашность — совсем другое. И она отстранилась — от его теплого прикосновения, от его нежного голоса.
— Ладно.
Силк направилась к своей машине.
Киллиан секунду смотрел ей вслед, а потом догнал ее. На мгновение в ней появились мягкость и ранимость, вновь не соответствовавшие тому образу, который началу него складываться.
— Что значит «ладно»?
Силк не смотрела на него.
— Это значит, что вы можете поесть вместе со мной, если хотите. Но хочу вас предупредить: мой бюджет не позволяет мне ничего, кроме ближайшей закусочной, где продаются гамбургеры.
Он поймал ее за руку и заставил повернуться, чтобы видеть глаза.
— Я угощаю.
Она покачала головой:
— Как я сказала или никак.
Он рассмеялся: ее монотонная скороговорка настолько удивила его, что он забыло всех своих неверных оценках, о своем задании, о ее сексапильности. Сквозь все это — и хорошее и плохое — пробилась подлинная симпатия.
Ее улыбка оказалась юной и странно невинной для женщины, которая никак не могла быть невинной.
— Ладно. Ваша взяла. На этот раз. — Он подтолкнул ее к своей машине. — Но поведу машину я. Я видел, как вы действуете при интенсивном движении.
— У тебя на подбородке кетчуп, — пробормотал Киллиан.
Силк со смехом вытерла крошечное пятнышко.
— А у тебя — горчица. — Она обмакнула еще три ломтика жареной картошки в красное озерцо, и помахала ими в его сторону. — По-моему, я еще не встречала никого, кто мазал бы жареную картошку горчицей.
— Ну хоть этим я запомнюсь, — протянул Киллиан, заканчивая еду.
Он не мог вспомнить, когда в последний раз ел в подобном заведении. И уж конечно, ему не случалось разделять трапезу с такой странной спутницей. Силк должна была бы чувствовать себя не в своей тарелке, но почему-то этого не случилось. Она заказала себе еду, словно всю жизнь питалась в дешевых забегаловках, и принялась за завернутый в бумагу гамбургер, словно это была ресторанная вырезка.
— Ты опять на меня уставился, — заметила она, качая головой. — Под какой образ я на этот раз не подошла?
Изумленный Киллиан ответил не сразу.
— А почему ты задала именно такой вопрос?
