Вдоль лееров на скамейках устроились ребята. Высунув язык, боцман Ли вырезает из замшелого березового корня небольшую модельку «Смелого». Два года занят он этим и теперь прилаживает на носу миниатюрную паровую лебедку. Костя Хохлов насвистывает, Иван Захарович пристроился у теплого вентилятора. Он держит в руках губную гармошку и молчит, неподвижный, скучный.
– Иван Захарович! – говорит Костя. – Дунул бы в гармошку.
– Иди-ка!.. – лениво отвечает кочегар.
– Вот именно! – обрадовавшись, вступает в разговор Валька Чирков. – Шел бы ты, Костя… куда-нибудь…
Лука Рыжий протягивает руку к сигналу, жмет: над рекой разносится тоненький свисток «Смелого». Гремит рулевая машинка, слышно, как по борту ползет, царапая дерево, штуртрос. Пароход слегка покачивается, сваливается на борт.
Солнце, повернувшись, светит сбоку. Костя щурится, зевает и вдруг, так и не успев зевнуть до конца, соскакивает со скамейки, перегибается через леер и, прикрыв губы руками, чтобы не услышал капитан, зовет:
– Петька! Передряга, на палубу!
Из палубного люка появляется Петька, останавливается перед капитаном, ждет приказаний.
– Товарищ Передряга, сюда! – подмигивает Костя.
Валька Чирков заинтересованно поворачивается к матросу. Парнишка одет смешно – на нем замызганные брюки галифе, рыжие сапоги, а вместо фуражки – зимняя шапка из собачины. Матрос Петька Передряга бережет новую матросскую форму: надевает ее только перед выходом на берег.
– Матрос Передряга, отвечай! – тихо говорит Костя, когда Передряга отходит достаточно далеко от капитана.
– Ну!
Костя подбоченивается, вздергивает голову, один глаз прижмуривает.
– Отвечай!.. Что должен предпринять часовой, если к вверенному ему объекту приближается неизвестный?
– Ну! – мнется Петька.
– Не нукай! Что должен делать часовой?
Боцман Ли отрывается от кораблика, морщинисто улыбается Петьке:
– Не стесняй, Петька, отвечай… Хорошо отвечай!
– Отвечай, матрос Передряга!
Духом выпаливает Петька:
– Стрелять из ружья.
Валька Чирков тихонько хохочет. Иван Захарович переворачивается с боку на бок, подносит гармошку к губам, издает протяжный мелодичный звук. Боцман укоризненно покачивает головой:
– Неправильно! Сначала надо сказать: «Кто идет?..» Сразу стрелять нельзя. Своего убьешь, товарища убьешь. Надо говорить: «Кто идет?» Потом надо сказать не ружье, а винтовка.
– Повтори! – требует Костя. – Так! Теперь отвечай, что нужно сделать с часовым, если на вверенный ему объект пробрался шпион?
