Дочь исподлобья смотрит на отца, грозит пальцем, притворно сердится:
– У вас там пишут! – басом передразнивает она. – Сам все знает наизусть, а спрашивает!
Обычно между капитаном и дочерью идет веселая шутливая война – подтрунивают друг над другом, припоминают прошлые грешки, междоусобничают. «Два – ноль в твою пользу, батька!..» – «Дорогой литератор, вы сели в калошу! Разрешите занести на ваш текущий счет очко, присовокупив его к прошлым двум!» Сегодня же – иное: редко вспыхивают в глазах дочери зеленые огоньки, побледнела, осунулась. Видит это капитан и хитренько прищуривается.
– Если бы я был Костя Хохлов, – говорит он, – я бы сказал: «Что ты, Вася, приуныл, голову повесил…»
Дочь передергивает плечами:
– Не люблю я твоего Хохлова… Нахал и пустомеля! Как ты можешь держать его на пароходе?! – сердится она, взмахивая рукой и даже отстраняясь от отца. – Гнать надо таких в шею!
– Ого-го! – удивляется капитан и с интересом смотрит на Лизу, а она приникает к отцу, вздыхает. – Нет, серьезно, папа, что ты в нем нашел? Капитан думает.
– Ты, во-первых, нарушила наш уговор…
– Какой, папа?
– Не судить о людях опрометчиво… Костя прекрасный работник. Такого знатока Чулыма поискать надо!
Дочь надувает губы:
– Вечно ты о работе… Я о человеке…
– Человек и работник – это почти одно и то же. Я, Лиза, убежден, что истинно плохой человек не может быть хорошим работником… Хотя, знаешь, понятие плохой человек относительно. А что касается Хохлова, стегать его надо! – вдруг решительно заканчивает капитан.
– Ну вот видишь!
– Хорошо, что вижу… Но я знаю и другое – прошлое Кости.
Опять задумывается капитан и вдруг весело, облегченно говорит:
– Мысль ухватил… Вникни! Хороший работник не может быть плохим человеком, ибо труд свой он отдает людям. А коли так, то какой же он плохой, если себя отдает людям?.. Вишь, как твой батька философствует!..
Дочь капитана сводит тонкие, крутые брови, ласково и в то же время с упреком – сам себя высмеивает! – смотрит на отца, а он хохочет… Похожа на капитана дочь. Лицом, фигурой, мягким и немного грустным взглядом больших темных глаз; и губы отцовские – полные, с изгибом; на носу маленькая горбинка, придающая лицу материнское властное выражение, затушеванное нежной молодостью.
Хорошо капитану рядом с дочерью. Хочется сидеть молча, не шевелясь, и думать о том, что, кажется, совсем недавно, несколько месяцев назад, принес капитан в дом маленький попискивающий комочек, развернул пеленки и обмер от жалости – сморщенное личико старушки водянистыми глазами смотрело на него и на что-то жаловалось. И с этим взглядом в душу навечно вошла сладкая до боли нежность.
