И все же он целовал ее не так, как целуют детей. Держа ее в объятиях и осыпая поцелуями, он испытывал подлинную страсть, она чувствовала это.
Рэчел взяла новое платье и приложила к себе, улыбаясь своему отражению. Она даже сделала шутливый реверанс.
— Я стучала, мой ангел, но ты, по-видимому, не слышала, — сказала Кэтлин Галлагер, входя в комнату дочери с бархатной коробочкой и руках.
Вид дочери, превратившейся к своим восемнадцати годам в настоящую красавицу, заставил Кэтлин улыбнуться с радостью и гордостью. По случаю сегодняшнего торжества она решила сделать Рэчел сюрприз.
— Я бы хотела, чтобы сегодня вечером ты надела вот это, — сказала Кэтлин, протягивая дочери коробочку.
Рэчел положила платье обратно на кресло и взяла из материнских рук коробочку в форме сердца, обтянутую темным бархатом. Открыв ее, она удивленно взглянула на мать.
— Твои жемчуга, мама! — воскликнула она.
— Да, мне показалось, что они словно специально созданы для сегодняшнего вечера.
Кэтлин вынула украшения из бархатного гнездышка и застегнула ожерелье на тонкой девичьей шее. Три ряда молочно-белых жемчужин поблескивали на нежной шейке Рэчел, не уступающей им в белизне. Затем Кэтлин вдела в уши девушки серьги и отступила, чтобы полюбоваться делом своих рук.
Рэчел повернулась к зеркалу, поглаживая пальцами гладкую поверхность жемчужин и любуясь их мерцанием.
— О мама, они такие красивые! — восхищенно выдохнула она.
Кэтлин крепко обняла ее.
— Это ты красивая, моя радость, — возразила она. — А жемчуга только подчеркивают твою прелесть.
— Но разве ты сама не собиралась надеть их сегодня?
Кэтлин покачала головой:
— Сегодня они принадлежат тебе. Увидев тебя в новом наряде и этих жемчугах, мсье Деверо не сможет оторвать от тебя глаз.
— Ты правда так думаешь? — спросила Рэчел.
— Уверена.
Кэтлин взяла в руки платье, лежавшее на кресле.
— А теперь не сыграть ли мне роль твоей горничной и не помочь ли тебе одеться?
— Да, пожалуйста, — ответила девушка, — но прежде всего я хочу надеть еще одну нижнюю юбку.
Она подошла к шкафу и, вытащив нижнюю юбку из белого кружева, надела ее поверх двух других, уже красовавшихся на ней. Она затянула на талии ее завязки и влезла в свой вечерний туалет, после чего Кэтлин застегнула у нее на спине прелестные, обтянутые шелком пуговки.
Рэчел стояла перед зеркалом и радостно улыбалась, довольная тем, как чудесно она выглядит в новом наряде и материнских жемчугах. Покрой платья, в сочетании с туго затянутым корсетом, выгодно подчеркивал ее тонкую талию и пышную грудь.
