«Эта женщина, эта прелестная молодая женщина делила с Мэтью постель, — стучало в мозгу Рэчел. — Он оплачивал ее наряды, ее дом, все ее пожелания и прихоти, в обмен на исключительное право пользоваться ее ласками».
— Рэчел!
Она услышала, как ее зовут, и очнулась от своего оцепенения. Рядом с ней сидела Каролина и с тревогой вглядывалась в ее небесно-голубые глаза.
— Все в порядке, Каролина, — успокоила она подругу, слабо улыбнувшись.
— Ты уверена? — спросила Каролина. — Не так-то легко слышать то, что ты только что выслушала.
Рэчел вздохнула.
— Можно подумать, я и не подозревала, что он содержит женщину, — пробормотала она.
— Но ты не встречалась с ней, — уточнила Каролина.
Рэчел пристально взглянула на подругу:
— Ты совершенно права.
Она повернулась и уставилась на дверь, ведущую в приемную мадам де ла Пёр.
— Пойдем, — торопила Каролина, держа Рэчел за руку и направляясь с ней к коляске, ожидавшей их в нескольких шагах от входа в ателье. Садясь в коляску, Рэчел на мгновение задержалась и еще раз взглянула на входную дверь. Она увидела, что подле нее остановился легкий экипаж, запряженный парой прекрасных гнедых лошадей. Возница, высокий стройный мужчина, соскочил на землю и помог вышедшей из ателье мадемуазель дю Лак сесть в экипаж.
Подсаживая ее, мужчина повернул голову и оказался лицом к лицу с Рэчел.
Минуту Мэтью потрясено взирал на нее, затем, ответив на какой-то вопрос спутницы на том же беглом французском, на каком говорила она сама, вскочил на свое место, натянул вожжи, и экипаж исчез за углом.
Рэчел опустилась на плюшевое сиденье коляски и закрыла глаза.
— Давай не будем сегодня заезжать к Колберну, хорошо? — спросила она у Каролины. — Я вдруг почувствовала, что ужасно устала.
— Если хочешь, мы можем поехать в книжный магазин завтра, — согласилась ее подруга.
Весь путь они проделали молча. Выйдя из коляски, девушки остановились на мощенном кирпичом тротуаре, каждая перед своим домом.
— Если ты захочешь поговорить… — начала было Каролина.
— Спасибо большое, но нет. Тут нечего сказать, не так ли?
— Тем не менее…
Рэчел подняла щеколду кованой железной калитки, ведущей к парадному входу. В отличие от креолов, строивших дома тыльной стороной к улице, американцы и другие обитатели этой части города предпочитали, чтобы их дома выходили на улицу фасадом. Раскидистые орехи и магнолии отделяли здания от проезжей части.
— Я признательна тебе за участие, правда признательна, — твердо сказала Рэчел, — но в нем нет необходимости. Я просто хочу побыть одна.
