Рэчел услышала голос матери и обернулась. Она прекрасно знала, что ее мать бывала совершенно счастлива, когда работала в собственном маленьком цветнике, сажала растения по своему вкусу, ухаживала за ними, компоновала.
Что касается Рэчел, то работа в саду, как таковая, мало увлекала ее, хотя результаты этой работы неизменно радовали. Она с большим удовольствием брала краски и старалась запечатлеть то, что столь искусно создавала ее мать.
— Я просила Лизль подать нам чай сюда, если ты не возражаешь, моя милая, — сказала Кэтлин.
— Я буду очень рада, мама, — ответила Рэчел, убирая дневник в ящик секретера и запирая его крошечным ключиком.
Ее действия не остались незамеченными ее матерью, которая, однако, предпочла отложить разговор на эту тему до того момента, как им подадут чай.
Лизль, цветная служанка, но не рабыня, а свободная, появилась в дверях с серебряным подносом в руках. На подносе красовался пузатый чайник и чайный сервиз тонкого китайского фарфора. Каждый предмет был украшен одним и тем же рисунком: голубая веточка глицинии в форме буквы «А» на белом фоне. Поставив поднос, Лизль опустила руку в карман своего белого передника и извлекла оттуда пухлый конверт кремового цвета.
— Для вас, мадемуазель, — объявила она, протягивая конверт Рэчел. — Один из слуг Деверо принес его несколько минут назад.
Тон служанки ясно свидетельствовал о том, что знакомство ее госпожи с одним из самых уважаемых семейств Нового Орлеана льстит ей. Удаляясь из комнаты, она радостно улыбалась.
Кэтлин налила дочери чашку крепкого чая, добавила молока и сахара, в то время как Рэчел взламывала восковую печать и вскрывала конверт.
— От мистера Мэтью Деверо, наверное? — спросила Кэтлин, слегка приподняв брови.
Не отрывая взгляда от изящного женского почерка, Рэчел покачала головой:
— Нет, мама, от его матери.
От внимания Кэтлин не укрылся румянец, вспыхнувший на щеках дочери. Ей было совершенно ясно, что Мэтью Деверо для Рэчел есть нечто большее, чем случайное увлечение. В лице девушки появилось что-то такое, чего не было прежде.
— Вот твой чай, Рэчел.
Рэчел взяла чашку из рук матери и улыбнулась ей. Она отпила глоток, и мысли ее вернулись к только что полученной записке. В ней содержалось приглашение Рэчел и ее родителям присутствовать на торжественном обеде, который семья Деверо давала на следующей неделе в своем городском доме.
— Нас приглашают на обед к Деверо, здесь, в Новом Орлеане.
— Можно взглянуть? — вежливо спросила Кэтлин.
