Без двадцати двенадцать Ханна открыла карты.
– Я выиграла, – заявила она. – И мое желание таково: расскажи, что ты скрываешь от мамы, Уилл. Что за секрет?
– Нет.
– Это нечестно! Ты сам сказал, что будем играть на желание. Я выиграла, и ты должен исполнить мое желание.
– Желание желанию рознь! Ты же знаешь, что обычно загадывают в таких случаях – чтобы я принес тебе чай или купил какую-нибудь безделушку.
– Значит, это что-то страшное, – прервала его Ханна, и в ее карих глазах заметались золотистые искры. – Ты сделал что-то ужасное, да? И теперь тебе грозит расплата, а ты не хочешь говорить об этом маме.
– Ничего ужасного я не совершал. По крайней мере в последнее время, – спокойно ответил Бериник. – Можно сказать, являл собой образец благонравия.
– Ну же, Уилл, я твоя сестра и люблю тебя. Почему ты не хочешь мне довериться? Думаешь, от меня будет меньше толку, чем от Мартина Гейзенби, с которым ты едва знаком?
– А ты не расскажешь маме?
– Конечно, нет! Только с твоего разрешения. И ты это хорошо знаешь.
– Да.... Однако ей все известно обо мне.
– Сплетни. Таково местное общество: жить не может без чая и сплетен. Но мама никогда не верила сплетням.
– И слава Богу.
– Уилл, ты ведь сам хочешь поделиться со мной.
Бериник задумчиво кивнул. Темные локоны упали на лицо и почти скрыли шрамы, которые тянулись из-под прикрытой черной повязкой правой глазницы. Левый глаз – цвета полуденного неба – смотрел на Ханну с обескураживающей пристальностью. После продолжительного раздумья герцог произнес:
– Пока я ничего не стану рассказывать. Сначала приму решение. А уж потом поделюсь им с тобой.
– Уилл!
– Ханна, поверь, к тебе это не имеет никакого отношения. По крайней мере в данный момент. Все зависит от моего решения. Сыграем еще, или ты отправишься спать?
– Сыграем. И если я снова выиграю, пожелаю что-нибудь очень дорогое и совершенно бесполезное.
Бериник собрал карты и начал тасовать.
– Каково твое мнение о Мэллори? – спросил он равнодушным тоном.
– Я тебе уже говорила.
– Ты рассказала, как он выглядит. А меня интересует, что он за человек. Ты ведь была рядом, когда он встретился с Тофером. Как он держался: высокомерно, снисходительно или был добр со сквайром?
– Он выглядел очень усталым и был благодарен за то, что в конце концов добрался до Тофер-Хауса. Я не заметила в нем ни заносчивости, ни высокомерия. Вообще он вел себя как джентльмен.
– Джентльмены тоже бывают разные, – заявил Бериник, сдавая карты.
