Айрис сказала громко, стараясь унять дрожь в голосе:
– Я понимаю, что все это должно было напомнить тебе о той трагедии с Чесни, и поэтому ты так сердит. Но пожалей и меня, Джералд. Я ведь не специально попала в этот переплет. Я сто лет живу в Лондоне, и со мной никогда ничего не случалось.
– Да, ты права. Это действительно напомнило мне о Чесни. Обо всех тех уроках, которые я извлек из этой трагедии. И первый из них – не впускать никого в свою жизнь, потому что за любую привязанность приходится расплачиваться болью и нервным срывом. Я уже стал было забывать об этом. Но, к счастью, ты напомнила. Так что даже хорошо, что ты завтра уезжаешь в Нью-Йорк.
Плечо Айрис раскалывалось, а сердце ныло от холода. Ее гордость рассыпалась на мелкие кусочки, и она спросила неуверенно:
– Но мы ведь еще увидимся?
– Не думаю. Все было замечательно, но всему приходит конец. Так что давай разойдемся по-хорошему.
В дверь постучали. Джералд впустил седовласого мужчину в мокром плаще, который представился доктором Вистлером.
– Какое ужасное время, мадам. Сейчас небезопасно даже просто пройти по улице, – посетовал врач. – Где болит?
Врачи никогда раньше не называли ее «мадам». Доктор осмотрел рану на щеке и плечо. Айрис вдруг с удивлением обнаружила, что ей неловко раздеваться при Джералде. Ей было неприятно, что он видит ее в лифчике. Еще утром такие мысли показались бы ей абсурдными.
Врач порекомендовал постельный режим, холодные компрессы и болеутоляющие таблетки. Она вежливо его поблагодарила и, как только он ушел, сказал Джералду.
– Я приму душ и лягу спать.
– Заказать тебе что-нибудь поесть из ресторана?
– Спасибо, не надо. Завтра утром я вызову такси.
– Я сам отвезу тебя в аэропорт, – прошипел Джералд сквозь сцепленные зубы.
– Зачем? Не нужно. Разве ты не дал мне понять, что никак не дождешься, когда мы расстанемся? Просто закажи мне такси.
– Я не привык, чтобы мне приказывали, так что тебе придется смириться с моим присутствием в аэропорту.
– Ты хочешь, чтобы последнее слово всегда было за тобой? – вспылила Айрис. – Ты можешь ездить в Никарагуа и Эмираты, ты можешь давать мне указания, как мне тратить мои же деньги, ты можешь избавиться от меня, как только тебе заблагорассудится. Ну что ж, пусть так и будет. Но не надейся, что я еще хоть раз пущу тебя на порог.
Она не без труда поднялась и, пытаясь идти прямо, с высоко поднятой головой направилась в ванную. Впервые за последние дни она закрыла задвижку. Потом с опаской посмотрела в зеркало. Лицо было белым, как простыня, на щеке запеклась кровь.
