Томас криво улыбнулся.
— Объясните мне, почему бы ему не свернуть вам шею, как старой курице.
Артур Кристиан и глазом не моргнул. Но уголок его губ слегка изогнулся вверх, и он проговорил таким чистым голосом, какого Томас никогда и не слыхивал:
— Вы, стало быть, Томас Маккиннон. Рад познакомиться, сэр.
Эти слова страшно удивили Томаса; он скрестил руки на груди, словно защищаясь, и склонил голову набок, чтобы получше разглядеть этого нахала.
— Ага, я Томас Маккиннон. И если Томас Маккиннон узнает, что вы тронули хотя бы волосок на ее голове — один волосок, заметьте! — то вам не быть в живых, помоги мне Боже.
Можете себе представить, что на эти слова незнакомец фыркнул и посмотрел туда, где Керри взволнованно рассказывала свою историю Мэй, помогая себе жестами! Он смотрел на нее всего лишь мгновение, но за это мгновение Томас успел подавить вздох, потому как он заметил, что в глазах незнакомца блеснуло нечто, исходившее из самых глубин — из тех глубин, где зарождаются узы, которые мужчине не нужны.
Незнакомец снова посмотрел на него, и его усмешка превратилась в кривую улыбку.
— Откровенно говоря, сэр, я считаю это необыкновенным чудом, что нам удалось выжить, проделав такое необычное путешествие, и выйти из него относительно невредимыми. Уверяю вас, опасаться вам нечего — ваша миссис Маккиннон тверда как скала.
Продемонстрировав незнакомцу свое отвращение, Томас хмуро посмотрел на спину Керри. Наверное, не стоит слишком удивляться — в конце концов, кто лучше его знает, что эта девочка умеет влезть мужчине под кожу.
Прошел час или более того. Мэй — настолько же маленькая и темноволосая, насколько Большой Ангус огромный и рыжий — уже отвела Керри в приготовленную ванну в маленьком белом домике с зелеными ставнями. А Артур спокойно думал о том, что ему, скорее всего, придется с боем проложить себе дорогу из дома через крошечную гостиную, если судить по выражению лиц Томаса и Большого Ангуса, загородивших собой дверь и с неприязнью взиравших на него.
Поскольку никто не предложил ему сесть, Артур прислонился плечом к стене, небрежно сложив руки на груди, и с удовольствием рассматривал обоих мужчин. В Англии он уже видывал такие лица у отцов и братьев, но они никогда не бывали настолько… выразительными. Он подумал, что с Томасом справиться будет легче, хотя его высокая худощавая фигура производила обманчивое впечатление — под одеждой скрывались стальные мускулы. Его темные волосы, осыпанные сединой, тоже обманывали — это был человек в расцвете лет.
