Крейн приподнялся на локтях:
– У нее не могло быть финансовых затруднений? Мамаша не прижимала ее с деньгами?
– О, боже, конечно, нет. Мать никак не могла ущемить ее интересы в этом смысле, – он рассмеялся. – Мы все, в том числе и мама, получаем равный доход, – он улыбнулся. – Воображаю, что было бы, если бы семейным кошельком заведовала матушка. Все пошло бы на содержание знаменитых теноров. Или теософскую часовенку, величиной с Эмпайр Стейт Билдинг.
– Может быть, вы укажите нам сумму, которую получала ваша сестра?
– Пожалуйста, если это может вам помочь. – Кортленд сидел на краешке стула, сунув руки в карманы. – До замужества она должна получать полторы тысячи в месяц.
– А потом?
– Потом треть всего.
– Да, полторы штуки, – Док Уильямс улыбнулся.
– А кто распоряжается состоянием? – спросил Крейн.
– Отец назначил главным опекуном дядю Стая...
– Дядю Стая? – переспросил Крейн.
– Это наш клиент, – напомнил Док Уильямс. О'Малли уточнил:
– Стайвессант Кортленд.
– Извините, мистер Кортленд, – сказал Крейн, – продолжайте.
– Но должен сказать, что деталями занимался я.
Крейн почесал правое ухо.
– Значит, вы были в курсе финансовых дел вашей сестры?
– Я регулярно переводил эту сумму на ее текущий счет в Ганноверском банке, несмотря на то, что примерно шесть месяцев назад она перестала брать с него деньги.
– Это случилось после ссоры? – спросил Крейн.
– Они поссорились два года назад, – напомнил Кортленд.
– Ах, да, – Крейн смежил ресницы. – Было бы неплохо, если бы вы подробно, в хронологическом порядке рассказали о ссоре; и чем занималась ваша сестра потом?
Кортленд откинулся на спинку стула:
– Все началось после того, как Кэт вернулась из Франции, после годичной учебы в какой-то школе в Туре. Матушке не понравилась компания, в которой пропадала Кэт, не нравились ее прогулки в Гринидж-Вилидж, не нравилось, что Кэт начала пить. Наконец, в одно прекрасное утро, после того, как мать, прождав Кэт до шести утра, устроила ей грандиозный скандал, Кэт собрала чемодан. Матушка продолжала неистовствовать. Особые страсти разгорелись вокруг паренька в блузе. Такие вельветовые блузы носили во времена Оскара Уайльда. Он заявился вместе с Кэт, матушка на него накричала, и тогда он, спрятавшись за сестру, попросил его не бить, и залился слезами. Мать сказала, чтобы Кэт убиралась, что не желает ее видеть, Кэт сказала: "И не увидишь..." Я раз семь или восемь встречался с ней после этого на 55 улице. По-моему последний раз мы виделись в Коттон-клубе в Гарлеме, месяцев пять назад. Это было часов в 5 утра. Она сидела совершенно одна – сказала, что у нее назначено свидание.
