Вдруг стало страшно. А вдруг тот улыбчивый шатен с остановки и был ее счастьем? Счастье, оно ведь не только в черных «Мерседесах» мимо проносится и сверкает бриллиантовыми запонками на званых приемах. Оно у каждого разное. Вдруг Надюшка уже все проворонила?!
– О ком мечтаем? – каркнула над ухом Татьяна Павловна, разрушив хрупкий романтический настрой с налетом легкой грусти.
Удивительно, но мама всегда все про нее знала.
– О котлете. С чесноком, – нелюбезно отозвалась Надя. Чай остыл, а греть было лень. Обсуждать с мамой свою личную жизнь, а вернее, ее отсутствие тоже не хотелось.
– Ну-ну, – скептически качнула головой мама. – Из этого я делаю вывод, что завтра ты со своим сегодняшним ресторанным кавалером целоваться не планируешь.
– Это была деловая встреча! Я вообще про него уже забыла!
– А про кого вспомнила? – наседала Татьяна Павловна. – Поделись, вдруг я умный совет дам.
В том, что мама может дать именно умный и дальновидный совет, Надя даже не сомневалась. Другое дело, что после ее советов жить становилось тоскливо. Она умела так распять любого, что каждый кавалер после ее разбора полетов выглядел как дешевый суповой набор, разложенный на весьма непривлекательные составляющие.
– Ни про кого, – упрямо отрапортовала Надя. Шатен с остановки должен был остаться ее тайной. Надюша вдруг представила, как она, одинокая, усохшая от времени старуха, сидит в пустой кухне, размачивает в жидком чае сухари, и ничего в ее жизни нет: ни любимого человека, ни детей, только одно яркое пятно – воспоминание об отвергнутом шатене. Картинка была настолько реалистичной и угнетающей, что стало ясно – во что бы то ни стало надо найти того парня. Просто потому, что он и есть ее мужчина. Возможно. Иначе Надя не думала бы о нем все время, и вообще – судьба никогда не сводит людей случайно. У нее все продумано и предначертано заранее.
– Это у тебя осенняя депрессия. Держи крышу, пока ветром не унесло, – развеселилась Вика, с которой Надя рискнула поделиться выводами. – В том троллейбусе еще куча народа была. Это что, тебя с ними тоже с каким-то умыслом высшие силы свели? Не городи ерунду.
– Я буду его искать, – нахмурилась Надя. – Я чувствую, понимаешь? Я что-то такое чувствую!
– Очень даже понимаю. У тебя мужика давно не было, вот ты и маешься. Пошли в клуб, развеемся, гормоны спустим.
– Куда спустим? Вик, ты меня не слышишь, что ли? – сердито шептала в трубку Надя, опасаясь, что Арон Яковлевич чутким старческим ухом уловит ее приватные беседы. На фоне вчерашней попытки подружиться с Левочкой, вернее, свести ее с Левочкой, который оказался к спариванию с папашиной секретаршей не готов, это было бы очень некстати. – Я его люблю. Кажется. Он такой… Такой… Ну…
