Диана, не обращая ни на кого внимания, прошла по мощеному двору замка и вошла в сторожевую башню, которая служила приютом и воинам, и их пленникам. Она была такой же большой, как и основное здание, но казалась еще выше.
Каменный пол в самом большом общем помещении, находившийся на уровне земли, был одновременно потолком подземной темницы. Люди спали на втором уровне, над которым возносилась в небо обзорная башня. Оттуда часовые видели окрестности на несколько миль вокруг. Они могли также предупредить опасность, если враг появлялся со стороны моря.
Войдя внутрь, Диана подозвала воина, стоявшего на страже, и приказала отвести ее к мальчику. Ее угнетала мысль о том, что Роберт отказался поселить мальчика в замке. Она была бессильна что-то изменить, но должна была убедиться, что его хотя бы хорошо кормят и держат в приличных условиях.
Она стала спускаться вниз вслед за стражником, осторожно ступая по каменным ступеням. Сырость пропитала стены и ступени, поверхность которых покрылась зеленой плесенью.
Вдруг откуда-то снизу раздался душераздирающий женский крик. Диана нахмурилась, но не замедлила шага. Она знала причину этих криков. Мужчины использовали женщин-пленниц по своему усмотрению, и тут она ничего не могла изменить.
Наконец охранник остановился и Диана приказала:
– Откройте дверь.
Услышав вслед за собой шаги, Диана обернулась и увидела Лаклана Гилбриджа, который быстро спускался за ней по ступенькам. Лаклан, которому было за сорок, был верным слугой ее отца, и тот сделал его своим заместителем, но когда Роберт стал графом, его сместили с этого поста.
– Миледи! Что вы здесь делаете? – спросил он, подойдя к ней.
Диана удивленно подняла бровь:
– Мне что, запрещено входить сюда?
– Нет! Конечно, нет, – поспешно ответил он. – Это только ради вашей же безопасности.
– Неужели моей безопасности может угрожать ребенок? – спросила Диана, усмехнувшись.
– Но он – Мак-Кендрик, – ответил Лаклан.
Диана повернулась к стражнику, открывшему дверь и приказала:
– Отойди в сторону.
Когда Лаклан направился было за ней, она повелительным жестом приказала ему остаться на месте. Лишь Сибель она позволила сопровождать ее.
Войдя в камеру, Диана на мгновение остановилась, ожидая, пока ее глаза привыкнут к тусклому свету. Единственным скудным источником света было небольшое зарешеченное окошко, вырубленное высоко в стене под самым потолком.
Камера, естественно, не отапливалась. Диану пробрала дрожь, несмотря на то, что она была закутана в теплый плед.
