Ботреле покачал головой.
— Чего же вы все-таки хотите?
— Покоя! Пусть каждый занимается своим делом.
— Иными словами, вы будете продолжать спокойно грабить, а я вернусь к своим занятиям?
— К занятиям… к чему-либо другому, меня это не касается. Но вы оставите нас в покое… Я хочу покоя!
— Чем же могу я его нарушить, ваш покой?
Люпен с силой сжал его руку:
— Вам это прекрасно известно! Не делайте вид, будто ничего не понимаете. Сейчас в ваших руках секрет, имеющий для меня особое значение. Прежде я не вмешивался, предоставляя вам самому обо всем догадаться, но теперь скажу: вы не имеете никакого права обнародовать эти сведения.
— Вы так уверены, что мне все известно?
— Уверен, и вы это знаете: день за днем, час за часом следил я за ходом ваших мыслей и за тем, как продвигается следствие. В тот самый момент, когда Бреду напал на вас, вы уже собирались все сказать. И лишь беспокойство об отце заставило вас впоследствии отложить свои разоблачения. Но теперь вы дали слово опубликовать их вот в этой газете. Статья готова. Через час она будет набрана. А завтра появится в печати.
— Это верно.
Люпен поднялся и рубанул рукой воздух.
— Ее не напечатают! — выкрикнул он.
— Напечатают, — так же резко выпрямился Ботреле.
И вот оба противника оказались лицом к лицу. Мне показалось, столкнулись две силы, как если бы они схватились врукопашную. Новая энергия озарила черты Ботреле. Как от искры, загорелись в нем неизведанные доселе чувства: отвага, самолюбие, воля к борьбе, опьянение опасностью.
А во взгляде Люпена сверкала радость дуэлянта, наконец скрестившего меч со злейшим врагом.
— Статья отдана в набор?
— Нет еще.
— У вас она… с собой?
— Э, я не так глуп! Она уже в надежных руках.
— Где же?
— У одного из редакторов в двойном конверте. Если в полночь меня еще не будет в редакции, он сам отдаст ее в печать.
— Прохвост! — процедил Люпен сквозь зубы. — Все предусмотрел!
Гнев его вскипал, он уже не сдерживался.
Тут Ботреле, в свою очередь, опьяненный успехом, насмешливо расхохотался.
— А ну-ка умолкни, сопляк! — выкрикнул Люпен. — Ты что, не знаешь, с кем имеешь дело? Да если я захочу… Надо же, он еще смеется!
Сгустилась тяжелая тишина. Люпен приблизился к Ботреле и, глядя ему прямо в глаза, тихо произнес:
— Ты побежишь сейчас в «Гран Журналь»…
— Нет.
— Изорвешь в клочья свою статью.
— Нет.
— Зайдешь к главному редактору.
— Нет.
— Скажешь ему, что ошибся.
— Нет.
— И напишешь другую заметку, где будешь придерживаться официальной версии по делу в Амбрюмези, версии, принятой всеми.
