Но кто скажет, что они не реальны, в то время как наши знания об их проявлениях нас абсолютно удовлетворяют и нам совершенно не важно, что мы не имеем ни малейшего представления об их сути. Их названия так реальны и близки нам, будто мы действительно ощущаем их, настолько, что даже маленьким детям название «электричество» знакомо так же хорошо, как названия «хлеб» и «сахар».
Мы живем среди этих сил, ощущая лишь их следствия, в основном положительные, — те, которые желаем для себя раскрыть.
Мы никогда не постигаем сам предмет, сам объект, а только его воздействие на нас, только взаимодействие с моими органами чувств.
Я не могу сказать, какой вид имеет этот стакан на самом деле, существует ли он на самом деле. Это может быть чем-то действительно невообразимым для меня, но в моих органах чувств он представляется таким образом. Однако я совершенно не могу знать, какова на самом деле его суть.
Вопрос есть, ответа на него нет, потому что без указания объекта, который его ощущает, бессмысленно говорить, что это такое. Нужно знать, кто его улавливает и каким образом определяет.
И так относительно любого объекта, свойства, мысли, действия — материального или духовного — мы можем говорить только относительно постигающего, а вне постигающего этого не существует. Существует только сила, называемая Творцом. А почему она существует? Она существует, потому что определенным образом проявляется в моих ощущениях. А если не проявляется? Если не проявляется, то и не существует.
Таким образом, мы всегда судим, исходя из этого закона: «Лишь то, что мы постигаем — это для нас и существует, это мы можем назвать по имени, по свойству, причем только относительно себя». Это надо очень четко уяснить и привыкнуть к этому, потому что нестрогое выполнение данного условия вводит человека во всевозможные иллюзии, «полеты» и т.д. Только о том, что мы постигаем научным методом в нашем или в духовном мире, мы можем говорить, только на это можем опираться, только этого должны придерживаться. Все остальное нужно зачеркивать — этого не существует.
Так же мы относимся к всевозможным религиям и к их наставлениям. С этой точки зрения мы — абсолютные материалисты, объективисты (или же это можно назвать субъективностью относительно науки). То есть только то, что мы постигаем, существует для нас. Поэтому и в духовном мы стремимся только к духовному постижению. Постижение является последней, наивысшей ступенью познания — когда ты познаешь не только сам объект, но и то, откуда и почему он произошел, для чего он существует и в какую форму обратится в будущем — то есть все, что можно определить относительно него.
