Пожелтевшие страницы были испещрены надписями на латыни, сделанными аккуратным почерком алхимика.
Калеб наклонился и заглянул на первую страницу, чтобы получше рассмотреть бессмысленную на первый взгляд мешанину из букв, цифр, символов и слов.
– Это написано очередным дурацким кодом, – покачал головой молодой человек.
Гейбриел перевернул страницу.
– Любовь ко всевозможным секретам и кодам члены тайного общества пронесли через все эти годы.
– Я никогда не встречал более одержимых и скрытных эксцентриков, чем члены тайного общества.
Аккуратно закрыв записную книжку, Гейбриел пристально посмотрел на Калеба:
– Знаешь, есть немало людей, которые могут сказать про нас с тобой то же самое.
– Мне кажется, называть нас эксцентриками не совсем правильно, – помрачнел Калеб. – Хотя более подходящий эпитет мне пока на ум не приходит.
Гейбриел не стал спорить. В детстве они получали удовольствие от собственной эксцентричности, принимая это как должное, но с возрастом оба сильно изменились и стали намного осторожнее в суждениях.
А теперь, ко всему прочему, Гейбриелу приходилось иметь дело с отцом-вольнодумцем, ярым приверженцем теории эволюции Дарвина; Ипполит Джонс мечтал как можно скорее женить своего наследника. Гейбриелу казалось, что отцу попросту было интересно узнать, передадутся ли внуку сверхъестественные способности сына.
«Черта с два», – думал Гейбриел.
Он не хотел играть роль подопытного кролика в такого рода эксперименте. Когда настанет время жениться, он сделает свой выбор без посторонней помощи.
Молодой человек взглянул на брата:
– А тебе не приходило в голову, что мы являемся членами общества, которое состоит из скрытных интровертных эксцентриков, одержимых тайнами и загадками?
– Это не наша вина, – заявил Калеб и наклонился, чтобы получше рассмотреть один из старинных инструментов на рабочем столе. – Вступив в это общество, мы всего лишь исполнили сыновний долг. Тебе прекрасно известно, что наши отцы сошли бы с ума, если б мы посмели отказаться от членства в их драгоценном обществе. А тебе вообще грех жаловаться. Это ведь ты уговорил меня пройти всю эту чертову церемонию.
Гейбриел опустил глаза на черное с золотом кольцо из оникса, которое он носил на правой руке. На камне был выгравирован алхимический символ огня.
– Я знаю, – проговорил он.
Калеб тяжело вздохнул.
– Я учитываю обстоятельства и отдаю себе отчет в том, что тебя самого заставили принять членство.
– Да. – Гейбриел опустил тяжелую крышку сундука, внимательно всматриваясь в начертанные на золотой обшивке слова. – Надеюсь, это не какое-нибудь алхимическое проклятие, типа «тот, кто осмелится открыть этот сундук, к рассвету умрет мучительной смертью»?
