– Надеюсь.
Гейбриел начал медленно отодвигаться.
– Нет. – Венеция напрягла внутренние мышцы, чтобы удержать его.
– Я никуда не ухожу, – сказал Гейбриел.
В этих словах были и обещание, и сладкая угроза.
Он вернулся, наполнив и растянув ее до отказа. Венеция безумно хотела его, но, казалось, не могла больше вынести.
И вдруг без предупреждения напряжение внутри ее взорвалось горячими волнами. Наслаждение было так велико, что почти граничило с болью.
Издав звериный рык, Гейбриел в последний раз вонзился в нее. Его освобождение зажгло в ней такое мощное пламя, что удивительно было, как Аркейн-Хаус разом не рухнул, не обратился в пепел.
Прошло довольно много времени, прежде чем Гейбриел пошевелился. Он медленно сел на диване, не отрывая ладони от ее груди. Долго смотрел на нее, затем легонько поцеловал в губы и поднялся на ноги.
Подняв с пола нижнее белье, он протянул его Венеции, затем потянулся за своими брюками.
– Думаю, ты должна мне кое-что объяснить, – сказал он.
Она смяла в руках сорочку из тончайшего льна.
– Вы раздражены из-за того, что я сразу во всем не призналась?
Гейбриел задумался, а потом улыбнулся.
– Я не раздражен, нет. Мне приятна мысль, что ты никогда не делала этого ни с одним мужчиной. Но ты должка была предупредить меня!
Венеция смущенно натянула сорочку.
– Если бы я сказала, вы бы пошли на это?
– Да, моя милая. Без единого сомнения.
– Это правда? – удивилась Венеция, потрясенная его ответом.
– Разумеется, – улыбнулся Гейбриел. – Только я вел бы себя куда осторожнее и проявил бы больше галантности.
– А-а… понятно.
Гейбриел молча всматривался в лицо молодой женщины, на котором плясали отблески пламени.
– Тебя это шокирует?
– Не знаю. Хотя, думаю, шокирует.
– Почему? Ты считала меня образцовым джентльменом?
– Да, – призналась девушка.
– А я считал тебя женщиной, много повидавшей на своем веку. Похоже, мы оба слегка заблуждались.
– Слегка? – холодно переспросила Венеция.
– Сейчас это уже не имеет значения. – Гейбриел застегнул брюки. – Скажи, почему ты решила меня соблазнить?
«Вот тебе и тонкая игра!»
Венеции стало стыдно за то, что ее так легко раскусили.
– Учитывая мой возраст и положение, у меня нет шансов выйти замуж, – сказала она. – Сказать по правде, сударь, я не вижу причин отказывать себе в удовольствии до конца жизни. Будь я мужчиной, никто не требовал бы от меня сохранять невинность.
– Ты, конечно, права. В некоторых вещах мужчины имеют больше прав, чем женщины. Так уж устроено общество.
