– Будете говорить? – спросил он и указал на полицейского, который стоял около дома на углу Линейной улицы. Хирн съежился.
– Aга! Значит, тоже совесть не совсем чиста! Может быть, принимали участие в ограблении?
Хирн сделал глупейшее лицо и тупо взглянул на сыщика.
Пино улыбнулся и решил, что тот ничего не подозревает. Потом он добродушно похлопал Хирна по плечу и сказал:
– Ну, дружище, скоро ли ты заговоришь? Хирн прикинулся испуганным и таинственно произнес:
– Его зовут Великаном.
– Где он живет? Хирн не имел понятия.
– Ну? – настаивал Пино.
«Погоди, – подумал Хирн, – я тебе устрою приятную ночку!»
Он поднял голову, посмотрел на Пино и сказал:
– Он мне говорил, что ночует на Палисадной улице, дом 103, во дворе, третья лестница налево, четвертый этаж.
Пино повторил адрес.
– Но, – продолжал Хирн и пожал плечами, – положиться на это нельзя. Великан большой обманщик.
Пино, на которого Хирн произвел прекрасное впечатление, поблагодарил его и пошел своей дорогой. Хирн, усталый и измученный треволнениями этого дня, отправился на свою новую квартиру. Уже в подъезде он столкнулся с подозрительными личностями, которые хотели затеять с ним ссору. Хирн промолчал и взобрался наверх по узкой, истоптанной лестнице. Он вошел в свою комнату, где стоял неприятный затхлый воздух, зажег свет и начал раздеваться. Затем он откинул одеяло на постели и невольно отступил на шаг назад: белье издавало неприятный острый запах скверного мыла. Он подошел еще раз и повторил попытку лечь в постель, но его всего передернуло, и он почувствовал, что не в силах это сделать. Он размышлял несколько мгновений, затем улыбнулся, закрыл глаза и сказал:
– Да! Я буду ночевать у себя дома!
Он закрыл постель, надел кепку и быстро сбежал вниз по ступенькам. Доехав трамваем до западной части Берлина, он сошел около Тиргартена и направился по главной аллее к своей вилле.
* * *
В первые часы неожиданного путешествия Петер пытался освоиться со своим новым положением. Он легко и быстро изменил внешний облик, но изменить внутренний мир ему не удавалось. Он старался припомнить все привычки, выражения, взгляды, которые иногда высказывал Хирн. Несмотря на тесное помещение спального купе, он упражнялся в воспроизведении походки и жестов Хирна. Но он вскоре убедился, что это жалкая пародия даже издали бросалась в глаза. Поэтому он решил отказаться от изображения доктора Хирна и ограничить свою роль тем, чтобы разыгрывать разбогатевшего Петера с утонченными манерами. Эта мысль часто возникала в его представлении. Теперь она осуществилась, правда, только на несколько дней. Он решил воспользоваться этой неожиданной улыбкой фортуны, а все остальное предоставить случаю.
