Чарльз Джеймс был совершенно иным существом. В свои десять лет он являл точную копию собственной матери, и, что удивительнее всего, все отмечали поразительное сходство этого не по-детски серьезного и умного личика с лицом Карла II — особенно похожими были глаза. Отец, который обожал и баловал его, как и всех сыновей, прозвал Чарльза Мальчиком с Пальчик.
Сейчас Мальчик с Пальчик в особенно буйном настроении скакал по комнате в одном из платьев Сары, как маленький переодетый паяц, и пищал
— «Как поживаете, месье король? Как ваши дела, мой друг?» Ведь так ты хочешь сказать ему, верно, Сара? Правда?
— О, прекрати, Мальчик с Пальчик, — кричала его юная тетя, бросаясь за шалуном в притворном гневе. Тыведь прекрасно знаешь, что я буду вести себя достойно и согласно моему положению. Я низко присяду, вот так, — показала она, — а потом заведу с его величеством учтивую беседу
— Думаешь, он опять посадит тебя в вазу? — вслух осведомился Сте.
Как у многих полных мальчиков, у него был густой бас, и это замечание, высказанное совершенно серьезным тоном, заставило Сару и Сьюзен покатиться со смеху.
— Надеюсь, — наконец проговорила его юная тетя. — В таком случае обо мне в Лондоне будут говорить несколько недель подряд.
— О тебе и так будут говорить, — заметил сообразительный Чарльз. — Особенно из-за этих прекрасных глаз.
— Кажется, я буду выглядеть совсем незаметной по сравнению с леди Сарой, — с едва заметным неудовольствием проговорила Сьюзен.
— Ты — прекрасная роза, а Сара — тигровая лилия, — примиряюще объяснил Чарльз. — Как же ты можешь остаться незамеченной?
— Вот вам кавалер с серебряным язычком! — насмешливо заметил Сте. — Потанцуем?
И вся четверка встала в пары для менуэта, дружно рассмеявшись, когда Мальчик с Пальчик упал, наступив на подол своего импровизированного наряда.
В этот день все воспряли духом, и неудивительно: утром прибыл посыльный от самого Георга II.Леди Сьюзен и леди Сару в сопровождении супругов Фокс приглашали посетить Салон, который на этот раз устраивался в Кенсингтонском дворце, куда король выехал для празднования Двенадцати дней.
Салоном назывался еженедельный званый вечер, на который его величество приглашал только избранных гостей. Иногда такие сборища бывали многолюдными и скучными, но обычно превращались в хорошо спланированные элегантные увеселения для сливок общества. Теперь очередь появиться в этом обществе наступила для двух юных леди из Холленд-Хауса — этот момент считался началом их выездов в высший свет и он не мог пройти незамеченным.
