Я сидела в ногах своей кровати и не знала, что сказать. Я боялась, что Луиза решит, будто я полная дура, и перестанет со мной водиться. Мне так хотелось сказать ей что-нибудь умное и ободряющее, но я решительно ничего не могла придумать.
Тут мы услышали, как хлопнула входная дверь, и мама устремилась через холл в мою комнату.
– Камилла, дорогая, ты дома?
Она ворвалась в комнату и застыла на пороге, увидев Луизу. Потом улыбнулась ей ободряющей улыбкой и сказала:
– А, привет!
Мама снова улыбнулась Луизе и шлепнула на кровать огромную коробку.
– Дорогая, я купила тебе две новые юбочки и два новых… Я проходила мимо магазина и увидела их на витрине, так что вошла в магазин и… Свитерочки такие симпатичные, мягкая шерсть и цвет такой приятный. Примерь.
Мне пришлось раскрыть коробку и примерить обновки. Луиза сидела и молча смотрела на меня, и голубые ее глаза сделались темными, не знаю от чего, то ли от зависти, то ли просто от тоски.
– Солнышко, мы с Реффом обедаем не дома, а потом идем в театр с друзьями. Может быть, твоя подруга… Может, ты пообедаешь с Камиллой за компанию, Луиза?
– Да, спасибо, – спокойно отозвалась Луиза. – Я с удовольствием.
Луиза была спокойна весь остаток вечера. Она больше ничего не говорила резкого. И вдруг я почувствовала, что ей у нас хорошо и уютно, как котенку.
На следующий день во время переменки в школе, когда мы пили молоко с печеньем, Луиза спросила меня:
– Камилла, кем ты хочешь стать?
– Когда? Когда я буду взрослой?
– Ну, вот ты какая. Ты уже взрослая. Достаточно, чтобы осознать свои цели и намерения. Я имею в виду, когда ты станешь самостоятельной, чем бы ты хотела заниматься?
– Астрономией, – сказала я.
Я кинула в нее это слово, как кидают камень. Я боялась, что она начнет надо мной смеяться.
Так и получилось.
– Ну, знаешь, Камилла, люди в наше время обращаются к психиатрам, а не к астрономам. Астрономы вышли из моды. Ты все равно не сможешь никому ничего предсказать, потому что ты не знаешь людей.
Теперь настала моя очередь посмеяться. Впервые мне довелось смеяться над Луизой, а не вместе с ней.
– Ты же говоришь про астрологов, – сказала я. – А я – об астрономах, ученых, о тех, что работают в обсерватории.
– Ox! – сказала Луиза и дотянула свое шоколадное молоко через соломинку до самого дна. – Но почему вдруг?
В первый раз за все время я уловила в ее голосе уважительные нотки.
– Не могу тебе точно сказать почему. Только мне всегда этого хотелось. Моя бабушка много рассказывала мне о звездах. Она очень много о них знала. Она даже встречалась и беседовала с Марией Митчелл.
