Но у отца не было желания переменить тему разговора. Он спросил:
– Ты, Роуз и Ниссен пьете чай вместе?
– Иногда, – ответила я.
Мне хотелось заткнуть уши. И для того, чтобы не слышать его вопросов, и потому, что в ушах у меня шумело, как бывает, когда едешь в метро.
– Иногда? – переспросил он. – А в другое время – как?
– Но он не так уж часто приходит, – сказала я.
– А мама обычно бывает дома, когда ты приходишь из школы?
Что значит «обычно»? Иногда бывает дома, а иногда прибегает домой за пять минут до того, как отцу вернуться с работы.
– Да, обычно дома, – ответила я.
«Господи, вели ему замолчать, – молилась я. – Пожалуйста».
Но он сказал:
– Давай перестанем ходить вокруг да около, Камилла. Ты уже достаточно взрослая, чтобы тебя можно было спросить прямо: Ниссен приходит повидаться с тобой или с Роуз?
– Я не знаю.
– Ты ведь не дурочка, Камилла. Ответь мне прямо.
– Мне надо в туалет, – сказала я. – И побыстрее. Меня сейчас вырвет.
Я отодвинула стул так резко, что он упал, промчалась между столиками к двери, на которой было написано «Леди», и успела как раз вовремя. Меня вырвало. Толстая тетенька в белом халате сидела на стуле и что-то вязала. Она отложила вязанье, подошла ко мне, приложила ладонь к моему лбу. Потом, когда меня перестало рвать, она взяла чистое полотенце, намочила его, обтерла мне лицо, дала прополоскать рот и смочила мой лоб одеколоном. Потом прижала мою голову к своей необъятной, точно надувная подушка, груди, повторяя ласково:
– Бедняжечка ты моя, бедняжечка.
Щека моя прижалась к верхней пуговице ее халата, она тихонько поглаживала своей широкой ладонью меня по спине, возле лопаток.
– Я пойду, – сказала я. – Папа, наверное, беспокоится. Мне уже лучше.
Я отняла голову от ее белоснежного халата, поглядела на нее, сказала «спасибо».
Лицо ее было густо покрыто белой пудрой, а из-под пудры просвечивала масса веснушек, точно полный звезд Млечный Путь.
– Подумать только, позволить ребенку пить спиртное, – сказала она. – Ты здесь с папой? Надо бы ему соображать получше. Ты уверена, что уже в порядке, деточка?
– Да, благодарю вас. Вы такая добрая.
Мне очень хотелось спросить, как ее зовут. Я бы с удовольствием повидалась с ней еще раз. Она была такая какая-то надежная, как скала, но я просто пожала ей руку и пошла в ресторанный зал. Я вернулась к своему столику. Папа был в большом волнении. Он сказал мне какие-то ласковые слова, расплатился по счету, и мы вышли из ресторана. Дождь перестал, но похолодало. Облака быстро двигались по небу, в них образовались разрывы. Тротуар почти успел просохнуть, кроме тех мест, где попадались неровности, и лужи там лежали этакими темными ночными тенями.
