Симон подбросил дров в огонь и открыл дверь в ожидании родственников. Аделина прикрыла голову фатой и разгладила складки на платье. За спиной Симона в дверном проеме показались воины, ведущие лошадей из конюшни. У людей и животных изо рта шел пар. Она подошла к мужу, и он положил ей руку на плечо и шепнул на ухо слова ободрения.
На душе у нее потеплело. За всеми неприятностями и печалями первых дней по возвращении из нормандского плена у Аделины не было времени собраться с мыслями, чтобы подумать о том, каково это — быть женой Симона Тэлброка, жить с ним, вести хозяйство. Все, о чем она успела подумать в связи с предстоящим браком, — это о супружеском ложе. Аделина убеждала себя, что будет следовать советам Майды, но далее постели мысли ее не шли. В покровительственном жесте Симона было нечто интимное и по-особенному приятное, она увидела в нем знак того, что они одно целое, что они — семья. Аделина подвинулась к мужу и на мгновение вообразила себе, что эта старая крепость — ее дом, что мужчина рядом с ней — это тот, с кем ей суждено прожить до конца своих дней.
Майда принесла еду, оставшуюся от вчерашнего пира, и горячий хлеб — только что из печи. Как она сказала, именно для этого она отправилась сопровождать Кардока. Аделина наблюдала за Симоном, когда он приветствовал Майду, и не заметила никаких признаков того, что он считает ее по положению выше любовницы вождя племени. Аделина начинала надеяться, что ее брак окажется достаточно прочным, чтобы выстоять под тяжестью прошлого Тэлброка и ее собственных семейных тайн.
Когда гарнизонный повар распаковал вьючных животных, Кардок и Майда присоединились к трапезе, состоявшей из холодной дичи и горячей каши, сваренной в гарнизоне. Майда сказала, что каша хороша — густая и сдобренная маслом, но специй не хватает. Кардок пробормотал что-то вроде того, что нормандцы вряд ли заметят нехватку соли. Симон сделал вид, что не услышал оскорбительного намека тестя, и предложил ему кружку эля.
Майда и Аделина прошлись по комнате, обсуждая драпировки для стен, которые Майда собиралась дать Аделине в качестве свадебного подарка. Когда они оказались в дальнем углу, Майда прошептала:
— Ты довольна? — Да.
— Твой отец хочет знать. Он сказал, что, если ты несчастлива с Тэлброком, он прикажет Катберту аннулировать брак.
Аделина покраснела. Даже Майда не должна знать о том, что брак фактически не совершен и этим холодным утром все еще возможно по закону признать их с Тэлброком союз недействительным.
