Пора было уходить, не дожидаясь темноты, не принуждая братьев Ботвилл отказать ему в ночлеге. До того, как страх заставит их прибегнуть к насилию.
— Передайте ей мое «прости» и выдавайте за другого. — Симон в последний раз взглянул наверх и заметил, что девушки тамуже нет. В одиночествеон направился к двери.
— Где…
— Как…
Под сводами замка, в перекрестье почерневших от сажи балок, поддерживавших свод, отразилось многократное эхо. Симон остановился и обернулся к родственникам Матильды.
— Я отправляюсь в Уэльс, буду служить Маршаллу в горах, дабы хранить мир. Я не могу рассказать тебе о том, что произошло, — увидев в глазах Рональда немой вопрос, сказал Симон.
— Как мог ты, ты — тот, кого я считал порядочным человеком, войти в аббатство с обнаженным мечом и…
— Оставь, Рональд. — В наступившей тишине отчетливо слышались голоса погонщиков со склонов окрестных холмов. — Скоро стемнеет. Мне нужно проделать немалый путь до наступления ночи.
Конюх стоял все там же, у ворот. Он все еще держал под уздцы коня Симона. Он не стал отводить жеребца на конюшню. Ему не пришлось объяснять, что лорд Тэлброк не станет искать приюта под этой крышей. Все обитатели замка, до последнего смерда, знали, что Симон Тэлброк в опале и только богатство и заслуги его предков спасли безумца от отлучения.
Даже сам дьявол не мог бы добыть для Тэлброка место у очага в замке Ботвиллов этой ночью.
Савар ждал за рекой, сидя на нижней ветке громадного, скрученного от времени дуба, росшего как раз напротив брода.
— Дело сделано? — спросил он, поднимаясь. Симон кивнул.
Савар оседлал своего коня, и они повернули к югу.
— Не будет беды, если мы в последний раз полюбуемся на эти места. Двинемся по вершине холма, над аббатством.
Дорога вела к Мейдстону кратчайшим путем, тогда как самая удобная тропа, которая не просматривалась ни из аббатства, ни из сторожевой башни Тэлброка, вела к цели кружным путем. Симон одобрительно кивнул.
В последний раз ехали они по гребню холма. Окрестный лес тонул в золотистой дымке. Снизу, из кухонь аббатства, в холодное безоблачное небо поднимался ароматный дымок. В воздухе угадывался запах прелых яблок из монастырского сада.
— Здесь безопасно, — сказал Савар.
— Маршалл обещал, что над могилой не будет надругательства, — с трудом оторвав взгляд от стен Тэлброка, сказал Симон.
— К тому же аббату оставлено достаточно золота, чтобы он держал слово и молился за нашего батюшку.
Симон положил руку на плечо Савара:
