Ответа не последовало. Бренна чувствовала, как становятся влажными ладони, но тем не менее храбро взялась за ручку двери. Она повернулась легко, и Бренна шагнула в кабинет, осторожно прикрыв дверь за собой.
Она вышла в центр комнаты и остановилась. Колин, сгорбившись, сидел в отцовском кресле, уронив голову на руки. Волосы взлохмачены, галстук развязан. Его молчание просто сводило с ума – до сих пор он не издал ни звука.
Бренна бросилась к нему. Что с ним? И нужна ли она ему? Он поднял голову и посмотрел на нее. Бренна читала в его лице неприкрытую боль, тоску, и что-то в его горе так отзывалось в ее сердце, что казалось, оно вот-вот разорвется.
Колин стиснул зубы, и она увидела, как его глаза блеснули от невыплаканных слез. Конечно, он не станет плакать. Как же это тяжело – терпеть горе и сдерживать слезы, которые могли бы облегчить боль, слезы, которые, должно быть, слепили ему глаза! Колин отвел взгляд и вновь уронил голову на руки.
– Ох, Колин, – шепнула Бренна, чувствуя, как сжимается горло. Она подошла к мужу и осторожно погладила его по волосам. Он схватил ее ладонь и прижался к ней лицом, царапая кожу небритой щекой. Бренна боялась вздохнуть. Губы Колина зашевелились, коснувшись ее руки поцелуем. Бренна вздрогнула.
– Это не ваша вина. Право же, вы не должны так думать.
Он резко вскинул голову.
– Нет, это я виноват, неужели вы не понимаете? – Он запнулся. – Нам не стоило жить здесь, в этом доме.
Она протянула к нему руку, но он оттолкнул ее. Затем вскочил и принялся мерить комнату шагами, как зверь в клетке. Остановился, прислонился к стене, схватившись за голову. Бренне оставалось лишь в замешательстве смотреть ему в спину.
Он с размаху ударил кулаком по стене, да так, что задребезжал портрет какого-то предка, свисавший с лепного украшения стены.
– Будь все проклято! Я убил этого чертова негодяя, Бренна. Все равно что задушил собственными руками.
Бренна подошла к нему и взяла его за руку.
– Нет, Колин. Не говори так. Ты ведь сам так не думаешь. Врач сказал... У него было больное сердце. Просто не выдержало сердце, вот и все.
– Нет! – выкрикнул он яростно. – Нет, ты не понимаешь. Мы поссорились.
– Поссорились?
– Да, из-за Люси.
– Люси? – перебила Бренна. Внутри у нее все похолодело. – С чего бы вам ссориться из-за леди Мэндвилл?
Колин побрел к окну, встал, сжав кулаки. Опираясь о подоконник, он уставился в угольно-черное небо.
– Этого я не могу вам сказать. Хоть убейте – не могу. – Он отошел от окна, шаркая ногами по полу, бросился в отцовское кресло. – Как мне дальше жить? Разве могу я взять его титул, когда это я его убил?
