– Гм! Ты произнес целую речь, сынок. Когда-нибудь ты будешь иметь успех в парламенте. Ну ладно. Так или иначе, но ты загнал отличную дичь. Как мне сказали, самое богатое приданое в этом сезоне. Да еще щедрое наследство после тех шотландцев, что ее воспитывали.
– Много мне от этого пользы, – пробормотал Колин сквозь зубы.
– Полагаю, тебе также понадобится дом на Тревор-сквер – для любовницы?
– С чего бы это? Как вы уже заметили, я теперь женатый мужчина.
– Сын, ты женился, а не умер. У мужчины могут быть потребности, которым не место в супружеской постели. Нет ничего зазорного в том, если ты найдешь женщину, которая сможет их удовлетворить. Лишь бы все сохранялось в тайне.
Колина бросило в жар. Он вскочил со стула, нагнулся к отцу, холодно глядя ему прямо в глаза.
– Полагаете, я стану «удовлетворяться» с дешевой шлюхой, отец? Или последую вашему примеру – развлекаться с лучшей подругой жены? Вы соблюдали осторожность, когда сделали своей любовницей мать Люси?
Лицо отца побагровело, подбородок задрожал от возмущения.
– Колин, я уже предупреждал тебя – больше никаких разговоров на эту тему. Это было просто увлечение.
– Увлечение! Вот как вы это называете. Люси – ваша дочь! А вы когда-нибудь думали, как ваше увлечение сказалось бы на жизни Сары, если бы не Оливер Аббингтон, который на ней женился? И что было бы тогда с Люси? А приходило ли вам когда-нибудь в голову, что сталось бы с матушкой, прознай она про ваше «увлечение»? Вы поступили с ней хуже некуда, вы ее предали, негодяй вы этакий, а сейчас сидите тут и говорите мне...
Отец тоже вскочил на ноги и встал напротив Колина.
– Как ты смеешь, – зарычал он, ударив кулаком по столу. – Как смеешь ты разговаривать со мной подобным образом?
Два долгих года он сдерживал ярость. И вот теперь она прорвалась сквозь плотину самообладания, столь тщательно возведенную и охраняемую.
– Как вы смеете налагать на нашу семью столь тяжелое бремя? Думаете, открытие вашего греха доставило мне массу удовольствия? Я едва могу смотреть в глаза собственной матери, тая в душе страшную тайну. А Люси?
– Люси не знает и никогда не узнает. – Глаза отца холодно блеснули.
– Разумеется, она знает! – возразил Колин прежде, чем успел понять, что говорит. – И она чуть не умерла от горя, выяснив жестокую правду о матери, память которой она так чтила.
Отец смертельно побледнел.
– Черт возьми, Колин. Это ты ей сказал?
– У меня не было выбора.
Казалось, отца вот-вот хватит удар. Он бросился на сына с кулаками.
