Эрвин оживился.
– Эксперимент заключается в следующем… В закрытый ящик помещен кот. В ящике имеется механизм, содержащий радиоактивное ядро и емкость с ядовитым газом… Если же ящик открыть, то экспериментатор обязан увидеть только одно конкретное состояние – «ядро распалось, кот мертв» или «ядро не распалось, кот жив»…
– Эрвин, ты – жестокий человек, – прошептала женщина, – в этот ящик ты посадил не кота, а кошку.
– Ну, пусть будет кошка… – согласился Шрёдингер.
– В этот ящик ты посадил меня. Я – не жива и не мертва… как эта кошка… – вздохнула она.
Эрвин замолчал. Ему стало неловко, но мгновенье спустя он продолжил:
– …в формулировке де Бройля частота, соответствующая частице, связана с ее энергией, как в случае фотона…
– Неужели ты сам веришь во все, что говоришь? – вздохнула женщина и, завернувшись в простыню, поднялась с кровати.
Эрвин все же хотел закончить свою мысль. Он уже давно говорил для себя.
– Под впечатлением от комментариев Эйнштейна по поводу идей де Бройля я предпринял попытку применить волновое описание электронов к построению квантовой теории, но моя первая попытка закончилась неудачей. Скорости электронов в моей теории были близки к скорости света, что требовало включения в нее специальной теории относительности Эйнштейна и учета предсказываемого ею значительного увеличения массы электрона при очень больших скоростях…
– А что, у электрона большая масса? – поинтересовалась фигура, завернутая в простыню, четко вырисовываясь на фоне окна, в которое заглядывали горные пики.
– Нет… Масса электрона очень мала, – растерянно ответил Шрёдингер.
– А я, я не поправилась? – спросила женщина и снова распахнула простыню.
– Тебе совсем не интересна физика? – вдруг весело рассмеялся Эрвин.
– Мне? Конечно, интересна… – сказала она и, остановив его на полушаге, обняла и нежно поцеловала в губы. – Но больше всего мне приятны звуки твоего голоса… Говори, не умолкай!
– …одной из причин постигшей меня неудачи было то, что я неверно описал волновую природу… – сказал он, но не смог закончить фразу.
Их обоих поглотила волновая природа любви…
Мы не знаем имени женщины, с которой он провел эти две недели; известно только, что она была его давней подругой из родной Вены. Зато мы знаем, что проникнутое чувственной аурой уединение в горах увенчалось выводом волнового уравнения, дающего математическое описание материи в терминах волновой функции. Известно нам и то, что из этого отпуска в горах физик вернулся в январе 1926 года с формулой Шрёдингера, оцененной в Нобелевскую премию…
