Услышав словечко «план», лорд Карр насторожился, однако безропотно последовал за леди Антонией в столовую, утешаясь мыслью, что хотя бы на непродолжительное время он избавится от общества старых мегер. Однако радость его была недолгой: вскоре в коридоре за его спиной раздалось шарканье их ног и зловещее перешептывание, свидетельствующее, что они устремились за ними.
Столовая представляла собой просторный светлый зал с высокими створчатыми окнами, выходящими в старый сад, с украшенным изящной лепниной потолком, резными карнизами, обитыми малиновым, зеленым и голубым шелком стенами, овальными зеркалами в позолоченных рамах, висящими над ореховыми буфетами, и большим обеденным дубовым столом, вокруг которого стояли кресла с высокими спинками, жесткими сиденьями и подлокотниками. Яркий солнечный свет выгодно оживлял атмосферу помещения и придавал ему естественное тепло и уют.
Граф оторвал взгляд от искусно выполненной люстры и взглянул наконец на хозяйку дома. Глаза его стали медленно вылезать из орбит от изумления, перерастающего в ужас: окруженная старыми фуриями, Антония протягивала ему громадный дамский корсет.
А в это время в сотне ярдов от дома леди Пакстон разыгралась не менее занимательная сцена. Затаившийся возле чугунной ограды Грин-парка репортер Руперт Фитч, всю ночь шпионивший за лордом Карром, был наконец-то сторицей вознагражден за все свои страдания: из проулка, ведущего на задний двор роскошного особняка напротив парка, появился извозчик грузового фургона, который привез колотый лед для хозяйственных нужд обитателей этого квартала. Очевидно, пока слуги разгружали фургон, уставший кучер решил размять ноги. Фитч изобразил улыбку на своей небритой физиономии, отделился от ограды и быстрым шагом направился к нему в надежде выпытать полезные сведения.
Прежде чем ответить на заданный ему вопрос – кому принадлежит этот великолепный дворец за его спиной? – лохматый малый смачно высморкался, зажав пальцем ноздрю, прямо на мостовую, сплюнул и лишь тогда хрипло сказал:
– Сэру Джеффри, мир его праху! После смерти старого Пакстона там живет его вдова в окружении множества приживалок и бездомных кошек. Вот такие-то, брат, дела!
– Значит, владелицу дома зовут леди Антония Пак-стон? – оживившись, переспросил Фитч. – Спасибо, приятель!
Репортер подтянул узел галстука, поправил шляпу, на голове, сунул руки в карманы брюк и пошел по проулку к черному ходу упомянутого особняка. В своих способностях находить общий язык с кухарками этот проныра не сомневался, а потому самодовольно ухмылялся, предвкушая изрядную порцию свежих сплетен и, возможно, приятное знакомство с одинокой разбитной служанкой.
