Стерильная чистота кухни Норы Оуэн не располагала к уюту, и Линда решила принять гостя в столовой, задернула там шторы, не без некоторой бравады зажгла свечи и накрыла стол на две персоны. К счастью, у нее оставалось слишком мало времени, чтобы задуматься над мотивами, побудившими ее создать столь романтическую обстановку.
На кухне уже аппетитно пахло базиликом и другими травами, когда запищал таймер на микроволновой печи. Десяти минут в обычной духовке будет достаточно, решила Линда, ставя кастрюлю с лазаньей на среднюю полку и регулируя термостат.
У нее оставалось пять минут на то, чтобы заняться собственной внешностью. Она кинулась в свою комнату, чтобы намазать губы помадой, и уставилась в зеркало, с удивлением обнаружив, что выглядит так же, как и всегда. В голубых глазах вовсе не заметен внутренний переполох, а светлые волосы все так же аккуратно лежат на голове. Что же касается блузки с коротким рукавом и приталенных слаксов, то они тоже безукоризненно опрятны.
Отчего-то раздосадованная своей безупречно целомудренной внешностью, Линда расстегнула на блузке верхнюю пуговицу. Тем не менее она все еще выглядела так, словно ее пригласили на роль Грейс Келли. Нахмурившись, она расстегнула еще одну пуговицу, затем в приступе бесшабашности вытащила из волос все шпильки. Освободившись от оков, волосы упали на плечи тяжелой массой пышных кудрей.
Раздался звонок в дверь, и к ней вернулось холодное самообладание. Господи, неужели она пойдет в таком виде открывать дверь Мэтью Дейтону! Пальцы отказывались слушаться, когда Линда судорожно попыталась снова заколоть волосы в обычную прическу.
Звонок прозвенел еще раз, и с отчаянным вздохом она отказалась от своих намерений и кое-как собрала волосы на затылке под широкую заколку. Затем она помчалась вниз и отворила дверь.
Мэтт в своих неизбежных джинсах и незамысловатой трикотажной рубашке ждал на верхней ступеньке, держа бутылку вина, и выглядел – негодник! – достаточно сексуально, чтобы вызвать у Линды, как и у любой другой женщины, дрожь в коленях.
Он ничего не сказал, лишь взглянул на нее смеющимися синими глазами, которые – она могла в этом поклясться – умели гладить ее так, что она ощущала это физически. Ее кожа начинала пылать повсюду, куда бы ни падал его взгляд, от которого здравый смысл куда-то испарялся, а в памяти всплывало то лето, когда Линда впервые начала понимать, что такое страсть.
– Можно войти? – спросил Мэтт с мягкой улыбкой. – В моем позвоночнике возникло предостерегающее покалывание. « Должно быть, где-то неподалеку сидит в засаде осведомитель миссис Виттмейер.
