– Вовсе нет, – поспешно ответила она. – Думаю, что нам удастся найти приемлемый выход, если мы как следует подумаем. Мы подыщем подходящий дом в пригороде за разумную цену, где-нибудь поближе к твоей работе.
– К строительной компании, где я работаю? Ты это имеешь в виду? – Казалось, его развеселила такая перспектива.
– Да.
Линда устроилась у него на коленях и положила голову ему на грудь.
– А когда эта работа будет закончена, ты получишь новую, я в этом уверена. К тому же нас будут поддерживать гонорары, которые я получу за Урчалок.
Мэтт с нежностью чмокнул ее в кончик носа.
– Не говоря уж о моих картинах. Я скоро стану знаменитым художником. Ты веришь в меня?
– Да.
Она почти поверила его словам. В эти минуты ей казалось возможным все что угодно, даже то, что Мэтту удастся пробиться в невероятно суровом мире коммерческого искусства. Господь свидетель, талант у него есть.
Линда засмеялась, и у нее закружилась голова от радужных перспектив.
– Скоро ты станешь богатым и знаменитым, и мне придется нанимать охранников, которые будут отгонять от тебя поклонниц.
Он нахмурил брови, изображая гнев.
– Поосторожней, женщина, ты задеваешь мое мужское самолюбие.
Она осознала свою ошибку и расхохоталась еще веселей.
– Ах, извини! Конечно же, я уверена, что за тобой и так уже гоняются сотни женщин! И поскольку сейчас мы еще не можем нанять охранника, мне придется самой отгонять их от тебя.
– Тебе не придется тратить на это много сил. У тебя есть непобедимое оружие.
Линда вопросительно взглянула на него.
– Когда ты рядом, я просто никого больше не замечаю, – признался он серьезно.
Линда ощутила прилив любви и обняла его.
– Как нам с тобой хорошо, верно, Мэтт? Как будто мы наконец-то опомнились после семи лет полнейшего безумия.
Мэтт поцеловал ее в макушку.
– Да, хорошо, – согласился он. Линда сонно свернулась у него на коленях.
– Мэтт, почему ты никогда не приезжал в Карсон?
– А почему ты никогда не приезжала в Нью-Йорк? – ответил он вопросом на вопрос.
– Я боялась. Родителей. Карсона. Себя. Он посмотрел куда-то вдаль.
– Пожалуй, я тоже боялся.
– Боялся? Ты? Чего же? – не поверила она.
– Того, что не смогу после этого жить в Нью-Йорке. А еще тебя и Джима Петри. Что увижу тебя рядом с ним и обнаружу, что ты и в самом деле любишь его больше, чем меня, – признался Мэтт.
– Я никогда не любила Джима.
Ее тихие слова, казалось, повисли в темноте.
Мэтт негромко произнес:
– Я сходил с ума от ревности, когда мать написала про твою помолвку, сгорал от искушения позвонить тебе и сказать, что ты дурочка. Но потом понял, что не имею на это права.
