– Я хочу дать показания и прошу выслушать меня немедленно, – перебила его Леонида. – Если у вас нет времени, позовите кого-нибудь из своих подчиненных. То, что я должна вам сказать, не терпит ни малейших отлагательств.
Марлоу испытывал и радость и облегчение. Значит, Леонида все же решилась сама поговорить с полицией!
– Что ж, в таком случае я вас слушаю, – вздохнул инспектор.
Она рассказала ему то же самое, что и Марлоу, но на этот раз не вдавалась в детали. Джек во все глаза смотрел на Коула. Поведение инспектора его удивляло. Почему тот слушает с таким скучающим видом, будто ему второй раз повторяют одно и то же?
Когда Леонида наконец умолкла, Коул с трудом подавил зевок.
– Спасибо за ясность изложения, мисс Уайльд. Я попрошу вас повторить все это нашей стенографистке и подписать показания. Но это вполне подождет до утра... Как себя чувствует миссис Бродерик?
– За ней ухаживает миссис Симпсон. Она обещала пробыть тут сколько понадобится.
– Кэт всегда с удовольствием помогает ближним, – пояснил Марлоу.
И он не солгал. Кэт Симпсон была из тех, к кому вечно бегут за помощью, независимо от значимости дела, – письмо ли надо перепечатать или утешить мать, у которой убили единственное дитя.
– И вообще, насколько это возможно в ее положении, миссис Бродерик держится молодцом, – добавила Леонида.
– Вы ей сейчас больше не нужны? – спросил Коул.
– Нет, не думаю.
– Тогда, на вашем месте, я бы пошел немного передохнуть. Но только не засыпайте – вы можете мне еще понадобиться.
И, пробормотав какие-то извинения, инспектор направился к двери, вышел, но не стал закрывать ее за собой. Марлоу и Леонида услышали, как он сказал кому-то из подчиненных:
– Отправьте тело в морг, и пусть кто-нибудь из вас проследит, чтобы миссис Бродерик не видела, как ее дочь переносят в машину. Не надо добавлять ей переживаний. Вы, Тейлор, выясните у доктора, когда мы получим результаты вскрытия. А вам, Джош, я могу уделить всего пять минут...
Хоть Марлоу и слышал слова полицейского, но они больше не производили на него никакого впечатления. Леонида снова была здесь, рядом с ним, и смотрела на него с любовью.
С любовью?
Но так ли это?
Девушка пришла сразу, как только смогла, настаивала, чтобы Коул ее выслушал, и добровольно, в ущерб себе, дала выгодные для Джека показания.
Так почему же Марлоу все еще сомневается в ее искренности?
– Джек, – мягко проговорила она, – я не упрекаю вас за то, что вы не вполне доверяете мне. Но я очень хотела бы убедить вас, что знаю об этом кошмаре не больше вашего. И все же одно подозрение не дает мне покоя...
