– Вы, бояре, – обратился он к послам, – знаете: слова своего я назад не беру. Коли просите меня усердно, так я на ваши просьбы склоняюсь и пойду к вам в Новгород. А чтобы не было меж нами неприязни какой, так нужно уговориться нам обо всем лично. Вот и поговорите вы с дядей Добрыней. Он в разговоре будет вместо меня перед вами, и как вы порешите, так и я утвержу.
– С Добрыней, так с Добрыней! – согласился старший посол. – Здрав будь, Малкович.
– И вы здравствуйте, – выступил Добрыня, – вот опять нам пришлось свидеться и дело делать.
– Тяжеленек ты, Добрынюшка, – отозвался тот же боярин.
– А уж каков есть, – усмехнулся тот, – а потому и тяжеленек, что все ваши повадки да увертки знаю. Да пойдемте, други, под палубу, там я вас сладким вином франкским угощу, вот и потолкуем. А ты, князь, – обратился он к Владимиру, – велел бы к острову какому пристать да угостил бы на радостях народ твой, чтобы твое здоровье пили и веселились.
Радостные крики покрыли слова Добрыни.
Владимир приказал Освальду, тоже явившемуся на его драккар, пристать к острову, где они ночевали.
Это было нетрудно, возвращаться не приходилось, ибо течение снесло драккары и ладьи далеко за остров. Скоро пустынный клочок земли закипел народом. Варяги, норманны, новгородцы братались между собой. Много помогли этому бочонки с вином, выкаченные на остров пришельцами, и крепкий мед да брага, предусмотрительно захваченные с собою новгородцами.
Послы и Добрыня ушли в подпалубу. Владимир же, как только разошелся с ними, сейчас же остановил молодого воина.
– Зыбата! – сказал он, кладя ему руку на плечо. – Или ты не узнал меня?
Молодой воин смотрел на князя блестевшим, радостным взором.
– Узнал, княже, как не узнать, – говорил он, – да подойти все боялся. Как примешь, не ведал.
– Что ты, Зыбата! Всегда я приму тебя как друга.
С этими словами Владимир сперва протянул молодому воину руку, а потом привлек его в свои объятия.
Они оставались на кормовой палубе одни. Все их ближние дружинники сошли на землю, только из-под палубы доносилось гуденье голосов переговаривавших о делах новгородских послов и Добрыни.
Князь опустился на скамью и усадил около себя Зыбату.
Радость встречи еще более оживила красивое лицо Владимира.
– Ну, говори же мне, рассказывай о себе, – повторял он Зыбате, – я все хочу знать.
– Нет, княже, – улыбнулся тот, – расскажи ты.
– Хорошо. Ты знаешь, презренный Ярополк убил Олега, и я тогда не отомстил за его смерть.
