Когда Джону исполнилось шесть лет, мать посвятила его в тайну. Его настоящим отцом был не Спу, бедный и оборванный нищий, а богатый финансист, американский посол в Англии, Джек Кеннеди. Мать Джона каждый вторник и пятницу ходила стирать ему белье. Маленький Джон в эту информацию поверил.
Между прочим, в нее поверили официальные власти, и даже – что страшно всех удивило – поверил сам посол. Именно так, за одну ночь, маленький Джон стал богачом. За это, на следующий день, приятели и друзья из Бронкса, облили его смолой.
А еще Джон получил второе имя – Фицджеральд, в честь известной негритянской джазовой певицы Элии Фицджеральд. Мать Джона ее жутко любила и частенько, стирая или вытирая пыль напевала песенки, такие как например «There’s a Boat Dats Leavin Soon for New York». Джон встретился с Элией только раз в жизни, когда ему исполнилось пятнадцать лет. Те слова, которые она ему сказала, отпечаталось в его памяти навечно. Их было совсем немного. Если точнее, то это было всего лишь одно слово.
Оно звучало так: «Хи».
«Хи» было обычным словом, которым приветствовали детей, либо подростков, желавших быть похожими на детей. «Хи» значило гораздо меньше, чем «привет» или «Хелло». «Хи» кричал мальчишка Чарли Браун, своей собаке по кличке Снупи.
Джон хорошенько запомнил это слово. Вообще, он запоминал все, что угодно, часто и охотно, поскольку был любопытен и открыт душой. Не нравилось ему только одно: его мать, бедная прачка, слишком часто его била. Впрочем, Спу тоже, весьма охотно, поднимал на него руку. Как только это начиналось, Джон ревел, но это ничуть ему не помогало, а даже наоборот, доставляло отцу несказанную радость. Каждый день, каждый час и каждую минуту, отвратительный нищий бил Джона как сидорову козу и при этом радостно гоготал.
Люди часто смеялись над порядками, царившими в доме отца и матери Джона. Никто и не подозревал, что благодаря Джону Кеннеди, они фантастически богаты и лишь притворяются нищими, чтобы не возбудить в соседях зависть. Вечерами, отец Джона часто смеялся над тем, как ловко он всех провел. Закончив смеяться, он напивался и принимался за Джона.
В то время, единственной радостью Джона была игра на маленьком жестяном барабанчике. Очень немногие знают, что Джон, с самого детства испытывал любовь к музыке. Больше всех других, он любил короткую композицию «Mary Had a Little Lamb», что переводится как «У Мери был барашек». У этой песенки удивительная история, поскольку она является первым, что Эдисон записал на восковой валик. Таким образом появился фонограф.
