Это был выходец с Юга. Возможно, из Луизианы, потому что имя у него было французское — Джон Лагранж. Хезелтайн не знал о нем почти ничего и не хотел знать. Мутноглазый не задавал лишних вопросов, работу выполнял добросовестно, а заработанные деньги тут же спускал в одном из игорных домов — то есть попросту возвращал их Хезелтайну.
Кличка приклеилась к нему из-за особенностей глаз. Они были светло-серыми, почти бесцветными, что на фоне смуглого лица и густой черной шевелюры производило жутковатое впечатление.
— Ты давно был в Нижнем городе? — спросил Хезелтайн.
— Что мне там делать?
— Там есть замечательная таверна.
— Ну да, в которой собираются свинопасы, курощупы и прочие говнодавы. Нет, сэр. Спасибо, сэр. Я уж лучше в «Парнасе» посижу.
— «Парнас» никуда не денется. Завтра вечером в таверне будет собрание фермеров. Их предводитель, Пит Виллис, любит после выпивки хвататься за кольт. Запомни имя — Пит Виллис. Он подбивает фермеров на войну против меня. Мне это надоело. С ним давно пора разобраться.
— Понимаю… — Мутноглазый принялся теребить длинный ус. — Значит, собрание? Много их съедется туда?
— Думаю, человек десять-двенадцать.
— И обратно, конечно, поедут кучей. Так-так… Извиняюсь, я не расслышал — где, ты сказал, находится ферма этого Виллиса?
— По-твоему, я должен знать адрес каждого ублюдка в Аризоне?
— Извиняюсь, босс. Значит, собрание? Ладно, пусть будет собрание…
Проще всего убить человека по дороге к дому. Он может плутать где угодно, но всегда вернется к родному порогу. Значит, здесь его и надо поджидать.
Однако на этот раз Мутноглазому пришлось отказаться от самого простого решения.
Джон Лагранж, как всегда, тщательно подобрал одежду для работы. Вязаный галстук на резинке, желтые ботинки и шляпа, похожая на паровозную трубу, — все это придавало ему вид прощелыги-горожанина, какого-нибудь агента по продаже лотерейных билетов. Такие фигуры довольно часто заезжали в Нижний город — так назывался район Тирби, расположенный на северном склоне Медного холма. Там располагались продовольственные склады, лавки и постоялые дворы для деревенщины. Фермеры со всей округи съезжались туда, чтобы купить дрожжи, табак или фургонные шины, а также узнать и обсудить последние новости.
Собрание фермеров проходило за длинным столом. Участники потягивали пиво, дымили самокрутками и мрачно слушали речи своего председателя. Однако его призывы к совместным действиям вызывали у слушателей только усмешку — у кого сочувственную, у кого скептическую. «Каждый сам за себя» — вот что могли бы написать фермеры на своем знамени. Если бы только они ухитрились собрать несколько долларов, чтобы скроить себе знамя.
