Пятница (его звонкий и радостный голос заглушает громкоговоритель). Ты прав, хозяин (Смешок.) Организация – лучше нельзя, посмотри, как все продумано: красные стрелки непременно приведут нас к окошечкам, сейчас ты подойдешь к окну, где буква «К», а я – к букве «П». Да мы встретимся, хозяин, только не делай, пожалуйста, такое грустное лицо, ты же сам расхваливал до небес этот аэропорт.
Робинзон. Я рад, что мы возвращаемся в Англию, Пятница. Рад, что уезжаю отсюда. Это уже не мой остров. Да и похоже, никогда не был моим, потому что тогда я не понял, что… Это все трудно объяснить словами, Пятница. Я ведь не понимал, что, по моей милости, делается с тобой…
Пятница. Со мной, хозяин? Но ты же творил чудеса, вспомни, как ты сшил мне штаны, чтобы я не ходил голым, как обучил меня первым английским словам, слову «Хозяин» (смешок), словам – «да» и «нет», слову «Бог», обо всем этом так хорошо написано в книге…
Робинзон. Ну что ты! Все это я обязан был сделать, чтобы вырвать тебя из этой дикости. И я ни в чем не раскаиваюсь. Но я не мог понять, как это ты, ну, скажем, молодой карибец, встретившись с одряхлевшим европейцем…
Пятница (со смехом). Разве ты был «дряхлый», хозяин?
Робинзон. Я говорю не о моем теле, а о моей истории, Пятница, и тут я совершил ошибку, пытаясь вовлечь тебя в ход нашей истории, истории нашей великой Европы, и, разумеется, истории Альбиона и т. д. (Иронически смеется.) И до сей поры – это самое ужасное! – мне казалось, что все – прекрасно, что ты полностью принял наш образ жизни, но стоило нам явиться сюда, у тебя вдруг начался этот нервный тик… По крайней мере, ты называешь его так…
Пятница. Может, это у меня пройдет, хозяин. (Смешок.)
Робинзон. А я чувствую, что нет, что уже не пройдет никогда. Но любопытно, что этот тик начался, едва мы прибыли на остров Хуан-Фернандес, когда ты сразу резко изменился, встретился с Бананом и…
Пятница. Верно, Робинзон. Многое изменилось с того момента. И это еще пустяки в сравнении с грядущими переменами.
Робинзон. А кто, собственно, дал тебе право называть меня по имени? И о каких это переменах ты говоришь?
Лейтмотив смешивается с веселой праздничной музыкой и голосами из громкоговорителя в аэропорту, все это длится какое-то мгновение.
Пятница (серьезным, независимым тоном). – А как ты думаешь, Робинзон, почему остров называется Хуан-Фернандес?
Робинзон. Ну, это случай, потому что однажды мореплаватель с таким именем в… это был год…
