— Что она сделала?! — опешил теперь уже Рома.
— Дала понять, что вы её насильно везёте, — поправился тот. — Ну что, сержант, нашёл что-нибудь?
— В машине вроде чисто, — крикнул тот, шуруя в салоне.
— Эй, дамочка, вылезайте! — крикнул мне милиционер. — Вы в безопасности!
— Как вылезайте? — обеспокоенно протараторил Рома. — Она не может вылезти! Потому в багажнике и везём…
— Молчать и не дёргаться! — прорычал капитан.
Выбравшись из багажника, я явилась им в пронизанной лучами полуденного солнца сорочке, надетой на голое тело, подобно Божьему ангелу, сошедшему с небес, дабы наказать непослушных и способствовать торжеству добродетели. Рома, Вадим и водитель, увидев меня, потеряли дар речи и даже руки опустили с затылков. Потом у Ромы отвалилась челюсть, он вздрогнул и начал, быстро синея лицом, сползать по машине, к которой был прижат, на асфальт. Вадима вдруг пробрала громкая икота. Капитан, которому не было дела до их реакции, с трудом оторвав взгляд от содержимого моей сорочки, хрипло проговорил:
— Вам, гражданка, придётся проехать с нами, чтобы дать показания.
— Извините, капитан, но я не одета, — проворковала я и вздохнула. — Если бы вы только знали, что мне пришлось пережить. Позвольте мне съездить домой и привести себя в порядок, — и пригрозила с улыбкой:
— А то упаду в обморок.
— Конечно, конечно, — засуетился тот, — сейчас вас доставят, куда скажете. Сержант!
— Не нужно, благодарю. — И я направилась к «БМВ». — А этих мерзавцев арестуйте за захват заложницы. Вам медаль дадут за моё освобождение. Я все напишу в заявлении. Потом. А сейчас извините, я проголодалась.
Выдав все это, я выхватила у ошарашенного водителя ключи, села за руль и, пока никто из них не успел опомниться, выжала газ. До самого поворота я с удовольствием наблюдала в зеркале, как они все, кроме Ромы, лежащего у их ног, стоят, раскрыв рты, и смотрят мне вслед…
Босс встретил меня во всеоружии. Причём в буквальном смысле слова. Не успела я нажать кнопку звонка у входа, как из видеофона раздался его грозный голос:
— Ты одна или тебя держат на мушке?
— Одна.
— Заходи.
Щёлкнул замок, и я юркнула в родную обитель, образ которой уже начал стираться в моей памяти за суетой последних событий. Босс, облачённый в бронежилет, с пистолетом в руке, насторожённо осмотрел ажурное плетенье ночнушки и, поскольку никогда ничему не удивлялся, особенно если дело касалось меня, проворчал:
— Ну и видок у тебя. Идём в кабинет.
— Нет! — вскричала я с мольбой. — Только не в кабинет. Сначала ванна, еда и одежда!
