Катя постепенно успокоилась, закинула ногу на ногу и шумно вздохнула:
— Тогда, на первом пикнике, он спрашивал, почему я выбрала экономический факультет. А я не понимала его: разве интересно смаковать описания разложившихся трупов, найденных на помойке, зубрить, как таблицу умножения, приметы уголовников? Он приглашал меня в кафе, обещал показать рабочий кабинет. Кто же знал, что он маньяк?
В дверь просунулась голова Горностаевой. Она усиленно мигала, давая мне за спиной собеседницы папуасские знаки, смысл которых сводился к простой констатации факта: Валентине опять лень идти в кафе одной, а в целом агентстве ей не сыскать более благодарного слушателя. Своей манерой беседовать о сокровенных тайнах сразу со всеми присутствующими, как если бы они были пациентами клиники для слабослышащих, Валя напоминала мне бабушку. Я обычно мужественно внимала звонкому шепоту Горностаевой, переходящему в сдавленный крик. Темы монологов не отличались оригинальностью: увольнения в Комитете финансов, обстрел машины алкогольного магната, последние похождения Скрипки. А душа Валентины на этом отдыхала.
Стоило мне выйти за дверь, как Горностаева торжествующе прокричала:
— Бросай эту кикимору. Обнорский зовет: еще одна старуха в Озерках пропала. Но не безродная. Сестра покойной согласилась написать заявление в милицию.
Я пообещала зайти к Обнорскому сразу; как только освобожусь, и вернулась к Кате.
Было заметно, что критика коллеги по перу долетела до Катиного слуха. Девушка, не обращая внимания на приближающиеся шаги, напряженно всматривалась в карманное зеркальце и поправляла прическу.
Впрочем, с Катей все уже было ясно. Сюжет вырисовывался банальный. Не получив от Кати взаимности, спятивший на сердечной почве молодой оперативник стал гоняться за ней по пятам, надеясь взять измором. А когда осознал проигрыш, двинулся окончательно и решил ее уничтожить мощью своего статуса и силой знакомств: Катя рассказывала, что Олег Алапаев, следователь прокуратуры, по телефону грозился ее убить,
— Да, знаете, — уже на пороге вспомнила Катя, — как называют Олега друзья?.. Убийцей! Откуда такой жуткое слово, как вы думаете?
Ответить было нечего.
Надо было постараться обезопасить девушку. Скорее выйти на этого больного следователя, вывести его на чистую воду. А вообще, пора и о выходных подумать. Вода, опять же: Ладога, залив — или на реку, под Лугу?
Плохо, что Обнорский заболел Выборгской прокуратурой, синдромом «тетки».
