— Ну его, откусит еще, — махнул я рукой. И допил остатки водки. — Что за тема-то?
— Понимаешь, — доверительно начал Серега, — привезли к нам недавно одного пьянчугу. Лыка не вязал…
— Знаю я, как вы сюда привозите…
— Да нет, — нахмурился Серега. — Конкретный пьянчуга, мочился возле ларька. Угрожал ребятам, всех нас посадить грозился. Ну, пришлось его утихомирить. А наутро выяснилось, что он прокурорский, вдобавок из нашего района. Теперь прокуратура нас за жабры взяла. Проверками, сволочи, задолбали. Начальника нашего жалко — хороший мужик, правильный, а его из-за этой твари вот-вот снимут. Может, напишешь про это?
— Почему нет? — пожал я плечами. — Только с прокурорским тоже надо поговорить — вдруг все не так было…
— Бля буду — именно так! — долбанул стаканом по столу Серега. И достал из сейфа вторую бутылку.
* * *
— Я вижу, Максим Викторович, вы неплохо отметили получение зарплаты. — Спозаранник поднял глаза от компьютера. — Кажется, вы вчера отправились на встречу с источником в РУБОП. Представляю, насколько содержательно прошла эта встреча и как вам было нелегко явиться на работу в полдень.
— Все туфта, Глеб! Зато мой источник свел меня с ментом, который работает на «земле». Есть классный компромат на одного прокурора!
Видеть надо, как ноздри у Спозаранника раздулись! И глаза хищно заблестели. У Глеба такое бывает в двух случаях — когда он прокалывает дыроколом бумаги (щелк-щелк!) и когда слышит, что очередной работник прокуратуры влип во что-то нехорошее. Мы в отделе называем это состояние Спозаранника «томительный оргазм». Наверное, Глеб в своей супружеской кровати держит под подушкой дырокол или Закон о прокуратуре. А может, то и другое вместе… Дело лишь в том, что, когда Глеб начинал свою журналистскую карьеру и плотно работал с ментами, те ему внушили, что все прокуроры — сволочи, мешающие честным операм раскрывать преступления.
Спозаранник выслушал историю о пьянчуге-прокуроре, потирая руки от удовольствия.
— Отлично! Ставим в ближайший номер «Явки с повинной». Обязательно этого гада сфотографируем. Думаю, написать за неделю тебе будет несложно?
— Как два пальца обоссать! — обнадежил я Глеба.
Знал бы я, чем это все кончится…
* * *
Оказалось, что даже добраться до райпрокурорского «следака» Голобородько — и то сложнее, чем обоссать два пальца. Секретарша меня послала к зам-прокурора, зампрокурора — к прокурору. А прокурор — грузный дядька в засаленном пиджаке — сидел за своим длинным столом и смачно хрустел огурцом. Выслушал он меня, утирая губы салфеткой.
