— Здорово, Андрюха.
— Здравствуйте, товарищ Докер. Как ваше бандитское здоровье?
— А-а… либо сейчас врежу сто капель, либо помру. Эй, дочка!
Подошла официантка. Молодая, стройная, смазливая, почти без юбки.
— Добрый день. Слушаю вас.
— Вот что, дочка… Водочки мне сотку и минералки. Поняла?
— Д-да… одну минуту.
Официантка убежала. Фактура, как сказал бы оператор Худокормова Володя, у Докера была впечатляющей: монстр. Человека пополам руками разорвет. Уж голову-то, по крайней мере, открутит без натуги.
— Может, не стоит пить-то? — спросил я.
Слава положил на стол два огромных кулака, глянул на меня мутными глазами. На лбу блестели капли пота… Ничего не ответил.
Подошла официантка, принесла фужер с водкой, второй фужер и бутылку воды. Фужер слегка запотел. Докер смотрел на него с вожделением и страхом.
— Пожалуйста, ваша водка…
— Спасибо, дочка. Умница.
Слава проглотил водку, мученически сморщился. Смотреть на него было больно. За окном хлестал ливень, текли мимо разноцветные зонты, проезжающие машины обдавали «ниву» и БМВ потоками воды. Из-за соседнего столика на Докера изумленно и испуганно смотрели двое молодых итальянцев.
Докер поставил фужер на стол, шумно выдохнул, сказал:
— Ну?
— Мы вчера недоговорили, Слава. Помнишь, у входа в «Европу»?
— Смутно… я был немножко… того.
— Правда? — спросил я как можно более невинно. — А я и не заметил.
Докер посмотрел на меня как на проститутку Троцкого, хмыкнул.
— Что я вчера наболтал? — спросил он.
— Вчера, Вячеслав Георгиевич, ты обещал мне экслюзив про урановый контейнер стоимостью 1 000 000 долларов… Аль забыл?
— Ерунда все это, Андрюха… треп по пьяне, — ответил Докер и отвел взгляд.
Но я-то еще вчера понял, что не похоже на треп. Пьяный Слава обхватил меня мощной дланью и жарко шептал в ухо: «Андрюха, только тебе, понял? Андрюха, баш на баш… твои орлы надыбали, что я организовал производство бабского белья, но не написали. Спасибо… спасибо, что не опозорили, а я только тебе за это — экслюзив. Один конь по городу носится, всем уран предлагает. Контейнер! Хочет зеленый лимон».
— Постой-ка, Слава, — сказал тогда я, — контейнер урана — это несерьезно.
— Серьезно, Андрюха… вот как раз это — серьезно.
А сейчас Докер отводил взгляд в сторону и лепил мне: треп по пьяне.
— Вчера, Слава, ты мне другое говорил, — скучно произнес я.
— Закурить дай, — сказал Докер.
Курил он редко — только когда выпьет. Я протянул сигареты. Слава вытащил одну, чиркнул спичкой из предусмотрительно положенного на столик фирменного коробка, затянулся. В глазах его появился блеск, лицо начало менять выражение. О, великая сила опохмелки!
