— Если только он не найдет за это время другого покупателя, — сказал я.
— Не дадим, — ответил Костин. — Теперь он у нас под контролем.
— Поставили наружку?
— Разумеется. Сейчас наш герой катит в электричке на Выборг. Пьет пиво на те, между прочим, сто рублей, что вы, Андрей Викторович, ему дали.
Я немного даже смутился… наружка, выходит, была совсем рядом.
— Дал… он клянчил, как профессиональный попрошайка. Дал… для установления контакта. А что, не надо было?
— Почему? Дали — и дали. Делу не во вред.
— Понял, Игорь Иваныч. А какие мероприятия вы намерены проводить сейчас?
Костин рассмеялся, посмотрел на Спиридонова. Тот тоже улыбнулся.
— Как думаешь, Виктор Михалыч, можем мы поделиться с господином Хайратом своими соображениями?
— Рассказать иранскому подданному о совсекретных мероприятиях? — с деланным ужасом спросил Спиридонов. — Ни в коем случае!
— Расскажем, Андрей Викторыч, — сказал Костин, — расскажем. Разумеется, в общих чертах, не раскрывая технологии… Я думаю, что мы даже обязаны это сделать, коли уж вы стали полноправным участником операции.
— Кстати, — спросил я, — а название у нее есть?
— Есть, — ответил Костин, глядя с легким прищуром.
— Поделитесь?
— Название у этой операции — «Журналист».
— Н-ну… спасибо.
— Да не за что, — сказал Костин, — а я пойду — работа. Всего доброго, Андрей Викторович. За вашу помощь огромное спасибо. Когда закончим операцию, дадим вам материалы… какие возможно.
Мы пожали друг другу руки, и полковник вышел. А Спиридонов рассказал мне вот что…
…Информацией о том, что в городе некто пытается сбыть контейнер с ураном, ФСБ уже располагала. Но более конкретно: кто, кому, когда, где? — агентура узнать не смогла… А потом появился журналист Обнорский… Запросы, отправленные в областные управления, дали вдруг неожиданный результат: на одном из «атомных» объектов в Вологодской области похищен контейнер. Итак, все «срослось». Оставались сущие пустяки: обнаружить и изъять контейнер с ураном. Восемь килограммов — это не семечки. И дело даже не в огромной стоимости похищенного. Дело в том, в чьи руки попадет уран, который вполне может быть использован в военных целях. И в том, какой урон понесет престиж России, получи эта история огласку.
Мы еще не знали, что впереди нас ожидает АВГУСТ — взрыв в переходе под Пушкинской, гибель «Курска», страшный пожар самой высокой свечки в мире — Останкинской башни. Если бы восемь кило граммов урана ушли за рубеж — событие встало бы в тот же ряд катастроф. Допустить этого нельзя.
