Лунь юй | страница 11
Цзы Чжан вновь спросил:
— Цуйцзы убил циского царя. Чэнь Вэньцзы, хотя и имел сорок прекрасных лошадей, оставил их и покинул царство Ци. Прибыв в другое царство [и осмотревшись], он сказал: «Здешние правители подобны Цуйцзы» – и покинул это царство. Затем он прибыл в другое царство [и, осмотревшись,] сказал: : «Здешние правители подобны Цуйцзы» – и покинул это царство. Что Вы скажете о нем?
Учитель ответил:
— Совершенно чист.
Тогда Цзы Чжан спросил:
— Можно ли считать его обладающим человеколюбием?
Учитель ответил:
— Не знаю, можно ли это считать человеколюбием.
Цзи Вэнь-цзы[55] обдумывал каждое дело три раза, а потом уже действовал.
Учитель, узнав об этом, сказал:
— Достаточно обдумывать два раза.
Учитель сказал:
— Когда в государстве дела шли хорошо, Нин У-цзы[56] проявлял мудрость; когда же дела шли плохо, проявлял глупость. С его мудростью могла сравняться мудрость других, но с его глупостью ничья глупость не могла сравняться.
Учитель, находясь в царстве Чэнь, сказал:
— Пора возвращаться! Пора возвращаться! Юноши моего дома распущенны и небрежны. Они образованны, но я не ведаю, как ограничить их.
Учитель сказал:
— Бо И и Шу Ци[57] не помнили прежнего зла, поэтому-то и возмущались их [поступком] мало.
Учитель сказал:
— Кто говорил, что Вэйшэн Гао прямой? Некто попросил у него уксуса, и [он, постеснявшись сказать, что не имеет,] занял у соседа и дал уксус.
Учитель сказал:
— Цзо Цюмин стыдился прекраснодушных речей, притворных манер, чрезмерной угодливости, и я стыжусь этого. Цзо Цюмин стыдился, когда, затаив обиду, набивались в друзья, и я стыжусь этого.
Янь Юань и Цзы-лу стояли около учителя.
Учитель сказал:
— Почему бы каждому из вас не рассказать о своих желаниях?
Цзы-лу сказал:
— Я хотел бы, чтобы мои друзья пользовались вместе со мной колесницей, лошадьми, халатами на меху. Если они их испортят, я не рассержусь.
Янь Юань сказал:
— Я не хотел бы превозносить своих достоинств и показывать свои заслуги.
Цзы-лу сказал:
— А теперь хотелось бы услышать о желании учителя.
Учитель сказал:
— Старые должны жить в покое, друзья должны быть правдивыми, младшие должны проявлять заботу [о старших].
Учитель сказал:
— Ничего не поделаешь! Я не видел, чтобы человек мог, заметив свои ошибки, осудить себя в душе.
Учитель сказал:
— Даже в селении с десятью домами есть люди, подобные мне по преданности [государю] и искренности, но они не могут сравниться со мной в любви к учению.
