Выделив из человечества отдельные культуры, достаточно бросить взгляд на историю, чтобы обнаружить груду их трупов. Это действительно так. Вот Центральная Америка, памятники майя. «…руины некогда грандиозных, великолепно украшенных зданий. Они оказались теперь вдали от мест обитания Человека и прячутся в глубинах тропического леса. Лес проглотил их в самом буквальном смысле, словно удав» — это опять Тойнби.
Но вот отождествить культуру с организмом... Это, по меньшей мере, подмена тезиса. Ложная аналогия. Слишком сильная. И это заметили ещё в 1930-е. Читаем у Тойнби: «Правильный, на наш взгляд, ответ состоит в том, что общество не является видом или родом. Более того, оно не является организмом. Каждое общество — это представитель некоторого вида из рода ОБЩЕСТВ. Но род, к которому принадлежат люди, не является ни западным обществом, ни эллинским, ни каким-либо ещё. Это род Homo. Столь простая истина снимает с нас обязанность исследовать шпенглеровскую догму о том, что роды, и виды обществ обладают предопределёнными жизненными сроками по аналогии с индивидуальными организмами…»
Но это апофатика, употребляя богословский термин, — определение того, чем общество не является.
Есть у Тойнби и позитивное определение:
«…общества не являются организмами, с какой бы стороны мы их не рассматривали. В субъективных понятиях это умопостигаемые поля исследования; а в объективных понятиях они представляют собой основу пересечения полей активности отдельных индивидуумов, энергия которых и есть та жизненная сила, что творит историю общества».
Но что, же, если не отмеренные сверху сроки, подобные ограничению на число делений клеток, приканчивает культуры? Где же их убийца? В каком уголке притаился он, ужасный?
Вот как мыслил епископ Киприан:
«Вы жалуетесь на агрессию сторонних врагов; но если враг перестанет беспокоить, воцарится ли мир между римлянами? Если бы отпала внешняя опасность нападения со стороны вооружённых варваров, не встали бы перед нами тогда во весь рост жестокие раздоры, клевета и распри между власть предержащими и подданными их? Вы жалуетесь на неурожаи и голод, но самый большой голод порождает не засуха, а жадность, и самые большие несчастья проистекают из алчности, а та вздувает цены на рынке. Вы жалуетесь на то, что облака уносят дожди, но не хотите замечать, что амбары скрывают зерно. Вы жалуетесь на упадок производства и не хотите знать, что производители фактически не получают того, что произвели. Вы жалуетесь на чуму и мор, а ведь, в сущности, эти бедствия поддерживаются преступлениями людей: бессердечной грубостью и безжалостностью к больным, алчностью и грабежами».
