. «Крестный ход» с «иконами» Горбачева и Ленина запел «Варшавянку», чем опять вызвал недовольство милиции. Милицейские чины потребовали перестать петь и свернуть все лозунги, кроме надписи «Даешь Народный фронт», что и было выполнено. «Иконы» остались. Пройдя по бульварному кольцу до «Кропоткинской», эта демонстрация «столкнулась с отколовшейся накануне революционной фракцией Народного фронта („Община“, „Гражданское достоинство“ и другие)»
[192], но два потока уже не соединялись. Колонна с Пушкинской дошла до Дворца молодежи, где и разошлась.
Если большевики оргкомитета «Народного фронта» добились права на проведение своей акции за счет перехода на верноподданнические позиции, то меньшевики, сохранив оппозиционное лицо, провалились организационно. Придя ко Дворцу молодежи с прежними лозунгами и флагами, они обнаружили там военный оркестр, который заглушал любые речи. Не собрав слушателей, меньшевики отправились на бульварное кольцо, где встретили радостную колонну своих соперников, увешанную портретами Горбачева и Ленина. Присоединиться к такому шествию было ниже достоинства меньшевиков, и они отшатнулись к памятнику Энгельса, где, немного помитинговав, разошлись под напором милиции.
Так завершилась эпопея «Гайд-Парка». Многие славные эпопеи заканчиваются бесславно. Однако не закат, а апогей события определяет его лицо. Финал является лишь эпизодом, если событие получает продолжение. «Гайд-парк» возродится в 1989 году в Лужниках при участии многих персонажей истории 1988-го. Митинги на Пушкинской тоже будут продолжаться, но в условиях репрессивной политики властей – в «дээсовском» стиле. Спокойный диалог людей разных взглядов на Пушкинской возродится тоже через год – у стенда «Московских новостей», когда благодаря митинговой волне изменится вся политическая ситуация – «политику» будут обсуждать уже повсеместно.
А в конце июня 1988 года обе фракции оргкомитета «Народного фронта» обвиняли в неудачах друг друга, личные отношения испортились совершенно. «Фронт» шел к расколу.
3 июля оргкомитет последний раз собрался в старом составе. Бурно обсуждался вопрос о том, кто имеет право принимать решения от имени «Московского народного фронта». Решили голосовать. От имени «Общины» я вынес на голосование формулировку организационного принципа, который разделил большевиков и меньшевиков неформального движения: «Оргкомитет „Народного фронта“ не является властным органом и представителем „Народного фронта“. Он может „выступать только с идеей, а не от имени „Народного фронта“. Имелась в виду идея создания „Народного фронта“. Ведь его еще не было, он должен был возникнуть как результат массового народного движения, в то время как деятели большинства выступали в качестве руководителей как бы уже возникшей организации, что воспринималось меньшинством как самозванство. „За“ предложение „Общины“ проголосовали „Гражданское достоинство“, „Община“, Клуб социальных инициатив, „Перестройка– 88“, „Альянс“, МО ВСПК, „Альтернатива“ и ЮКИ (две последние группы после раскола остались в оргкомитете). „Против“ голосовали 10 групп: „Социалистическая инициатива“, Бригада имени Че Гевары, „Дипломатия граждан“, Союз рабочих-коммунистов, Федерация социального объединения, Межклубная партгруппа, „Социологи-марксисты“ Федоровского, „Народное действие“, „Природа“, «Лингва“
