Спорить с моей свекровью было бесполезно по двум причинам. Во-первых, она была безгранично упряма, а во-вторых, глуховата. Проработав сорок лет учительницей начальных классов, Мария Петровна (к слову, моя полная тезка) ко всем, включая собственных сверстников, относилась как к первоклашкам, криво пишущим палочки. Она была консервативна согласно возрасту: носила вязаные мохеровые береты, ругала демократов, когда смотрела по телевизору новости, и промывала вермишель холодной водой. В течение дня я переживала по отношению к свекрови диаметрально противоположные чувства – от слепой ненависти и желания приложить по башке крышкой от утятницы до жалости, щемящей в грудине похуже миозита.
Вспоминая дела давно минувших лет и бабушку Антона, свою свекровь, Мария Петровна замечательно правдиво описала одной фразой суть взаимоотношений свекровь – невестка: «Бывало, она только ключ в замочную скважину вставит, а у меня уже настроение испортилось…»
Наше возвращение в Москву совпало с глобальным потеплением, послепраздничным затишьем на рынке труда и приемом чернокожего доктора Бентона из сериала «Скорая помощь» в аспирантуру. Рыжий наглый кот Кеша, любимец свекрови и Гришки, по случаю нулевой температуры на улице дезориентировался и вел себя совершенно по-весеннему. Теперь как только свекровь уходила, Кеша тут же проникал в ее комнату, запрыгивал на кровать и сворачивал из края пушистого покрывала трубу. Ни за что не догадаетесь зачем. За использование свернутого покрывала в сексуальных целях свекровь ежедневно била кота полуметровой линейкой для кройки и обзывала словами, граничащими с литературными. Безрезультатно. Он все понимал и никогда не совершал свой псевдополовой акт в ее присутствии, всегда дожидаясь ее ухода.
На мужа московское потепление тоже подействовало странно: он купил роликовые коньки за сумму, равную половине зарплаты, которую я получала у себя в журнале. Теперь каждый вечер он катался по дому, сшибая головой люстры. Тыкал в меня этими коньками, акцентировал внимание на металлических частях. Если у меня в организме не будет хватать железа (весенний авитаминоз все-таки надвигается), я сожру эти коньки.
Упадок сил, в котором виновато глобальное потепление, закрытие журнала «Лучшие банки Москвы» и кот-паразит, привел к прогрессирующей лени. На мои резюме, методично рассылаемые по Интернету, никто не отвечал, жизнь стала невообразимо скучной и чрезвычайно бедной событиями. Утром я соскребалась с кровати, грела Гришке молоко, сыпала в чашку шуршащие хлопья и ругалась, чтоб ребенок ел. Потом натаскивала на пижаму с полоумными улыбающимися кротиками джинсы, надевала куртку и волокла упирающегося ребенка в сад, благо учреждение находилось за углом. Когда я возвращалась домой, муж, бодрый и румяный, завтракал под очередную сводку дорожных происшествий, и я клятвенно обещала ему заняться самообразованием и самосовершенствованием немедленно, как только он уедет на работу. Лишь только за Антоном закрывалась дверь, я ложилась спать. Дело в том, что я сова и мои бдения у компьютера и чтения любовных романов ночи напролет приводили к тому, что по утрам я непреодолимо хотела спать.
