Молчание.
АНЯ (умылась, вытерла лицо). Ну, а теперь скажи, Миня, сколько тебе лет сейчас? Скажи молодому человеку, а то он сидит – бледня-бледней, побелел от страха. Ну?
МИНЯ. А сейчас мне, Аня, сорок лет, первый годик идет…
АНЯ. Ну вот то-то и оно, что первый годик. А вы, Игорь, грамотный, так посчитайте. Маму его расстреляли, это ж надо такое придумать! А в саду кто там сидит? Начитался книжек… Обострение у тебя осенью, что ли, черти дери, собираешь все в кучу, пугаешь людей… Тут сама дурой станешь с вами… (Рассердилась, ушла в комнату).
ИГОРЬ. А вы в каком году родились?
МИНЯ. В пятидесятом, что ли…
ИГОРЬ. А война когда кончилась?
МИНЯ. В семьдесят втором, что ли…
ИГОРЬ. Ну, я пойду тогда, ладно? (Быстро ушел в свою комнату, переодевает рубашку).
МИНЯ (сидит на крыльце). У-у,гады… Никто не верит… (Перебирает в руках цветы). Синий листочек, красный, желтый… На могилке жены хорошо будет смотреться. Повесилась, надо же… Я ведь помню – было. Было! Со мной, ну? Не приснилось ведь мне? Нет, не приснилось. Было. (Бормочет). С тем, со мной. А сейчас я – тут. Это я? Или не я? Желтый листочек на могилку ей… А там был кто? Не я, что ли? Я, я, я… Красный вот на могилку. Дураки, запутали… Это я? Или не я тут сижу? Ну? Кто скажет мне? Зеленый, желтый. Молчат, дураки.
АНЯ была на кухне, прошла в коридор, постучала в комнату к Игорю.
АНЯ. Можно? Вас ведь Игорем зовут?
ИГОРЬ. Да. Заходите. (Вскочил, спрятал рубашку в чемодан).
АНЯ. Я дверь оставлю, а то у меня чайник там убежит. У нас варить нельзя, а чайник можно. Порядок такой. Чтоб не сгорел дом наш. Не сгорит. Вы, гляжу впечатлительный, молодой. Я вас в курс введу. Раз вы новоприбывший. Этот Миня – он чокнутый. Поняли?
ИГОРЬ. Что-то не похоже… Так говорит, что…
АНЯ. Да я тоже иной раз думаю, что придуривается больше, работать не хочет. (Шепотом). Его ублажать надо. Фекла, хозяйка – выгонит нас и все. Надо слушать его. А вы видали, как его слушать-то? Да его кто послушает – у всех глаза по восемь копеек делаются. Его из всех домов в округе гонят. И от детей гонят. Как болезнь насылает. Наговорит, наговорит, потом снится все это. Такая правдивая чешуя вот эта вот, что он говорит. И от детей его гонят. Он девочкам под платья заглядывает, идиот. Но при Фекле с ним говорите. Она любит. Вот, видите, как приходится жить, всякую погань ублажать, а что сделаешь?
ИГОРЬ. Нет, не такой уж он и дурак, я думаю…
АНЯ. Ну, поживете тут, посмотрите, как он вам поперек горла встанет. Хотя, вы – мужчина, ну, мальчик ли, молодой человек, – к вам приставать не станет. А ко мне вяжется всю дорогу. Они, дебилы, свихнутые все на сексуальной почве. Ну вот. Нравится в городе?
