Она снимали фильм в сельской местности, во вполне идиллической обстановке, и все шло прекрасно. Директор был сама любезность, актер, игравший Кристиана, оказался талантливым и любезным, а мисс Кандида Уиллоу – еще более привлекательной, чем ее имя,[8] и воплощала все качества, который каждый мужчина хочет видеть в своей любовнице.
Съемочная группа, многие члены которой работали с Джулианом не первый раз, прекрасно знала о том, что происходит, но все они так любили Джулиана, что отношения двух влюбленных не стали предметом всеобщего обсуждения.
В перерыве между Эпсомскими скачками и регатой Хенли Фиби заехала на съемки, но, пробыв там один короткий уик-энд, сразу же уехала. С закрытыми глазами Джулиан послушно выполнил свой супружеский долг, и, хотя в последние годы Фиби была уже не такой страстной, он продолжал упорно трудиться над ней, все еще надеясь, что у них будет ребенок. Они были женаты уже восемь лет, однако кроме той единственной неудачно закончившейся беременности в самом начале их супружеской жизни, Фиби так ни разу и не понесла. Сейчас, в тридцать три года, молодость уходила, причем очень быстро, но Джулиан хотел иметь ребенка намного сильнее, чем она.
Фиби притворялась, что мечтает о ребенке, и не делала ничего, чтобы помешать зачатию, она прекрасно спала, и ее не мучили мысли о неудачных попытках забеременеть. У нее было слишком много дел, чтобы обращать внимание на такую ерунду.
Они как раз были в его фургоне, и Фиби собиралась ехать в аэропорт.
– Ну, хорошо, дорогой, встретимся в Лондоне через несколько недель, – прощебетала она, поправляя свою новую соломенную шляпку кремового цвета от Диора, которая была вся разукрашена шелковыми земляничками и фиолетовыми лентами.
Джулиан подумал, что эта шляпка не идет к ее рыжим волосам, которые с каждым годом становились все ярче. Но Фиби подобные вещи не волновали. Она любила яркие цвета и была искренне убеждена в том, что они соответствуют ее порывистой натуре.
– Давай, дорогая, веселись с Коузами, передавай привет Ларри, Виви и всей компании, – рассеянно ответил Джулиан, поправляя свой гигантский резиновый нос перед висевшим па стене его маленького фургона зеркалом. Был ужасно жаркий день, и грим, тщательно нанесенный Тимом на этот резиновый протез, мог вот-вот осыпаться. Черт побери, после обеда у него будут крупные планы, а это значит, что Тиму придется притащить свои пузырьки с клеем, оранжевые кисточки и несколько часов возиться с этим носом, чтобы придать ему натуральный вид. Самое главное, чтобы он выглядел как настоящий. Новая аппаратура системы «Синемаскоп» делала заметными мельчайшие поры и самые тонкие морщинки вокруг глаз. Каждая черточка его лица увеличивалась в сотни и даже тысячи раз. Нельзя представить ничего более нелепого, чем Сирано с носом, как у клоуна в цирке. В тесном маленьком фургоне было очень душно и влажно. На Джулиане был тяжелый бархатный камзол сливового цвета, бриджи, метры кружевных оборок и килограммовый парик, поэтому пот, потоками стекавший по его лбу, грозил смыть нос к чертовой матери.
