Электра Макополис была одной из них. Она была одного возраста с Николасом, и, сколько он себя помнил, она жила рядом с его семьей. Иногда ей удавалось вынести из «крепости» начальника гарнизона булку, немного фруктов или остатки мяса. От ее семьи никого не осталось, поэтому она всегда делилась украденным со Станополисами. Немцы отправили ее отца в рабочий лагерь в Германии, а мать вскоре умерла от голода. Молодой итальянский офицер, не совсем лишившийся сострадания, услышал об ужасном положении несчастной девушки и нашел ей место во «дворце», где она выбивалась из сил, полируя мрамор, чистя мебель и моя полы. Электра подробно рассказывала Николасу все, что знала о «дворце» и о тех зверствах, которые чинил «боров».
Раздался легкий стук в дверь, и на пороге появилась Электра.
– Николас, – прошептала она, – я принесла тебе кусочек пирожного и горячий кофе.
Кофе! Как же ей удалось его раздобыть? Николасу не хотелось спрашивать. Она украла его с виллы «борова», прекрасно понимая, что если ее поймают, то серьезно накажут. Он одним глотком выпил горькую жидкость и с жадностью проглотил кусочек медового пирожного.
Они выглянули в окно, и Электра провела рукой по взъерошенным волосам Николаса. Он попытался улыбнуться. Он любил ее, а она любила его. Все было очень просто. Их семьи давно уже знали, что однажды они породнятся благодаря браку Николаса и Электры. И теперь это неизбежно должно было произойти.
– Прошлой ночью он показывал кино, – прошептала Электра. – Некоторые прокрались в операторскую, чтобы посмотреть. О, Николас! – Ее прелестное лицо пылало от возбуждения. – Это было так прекрасно – ты даже представить себе не можешь, какой это был замечательный фильм. Американский, конечно, там была такая маленькая прелестная девочка с локонами, она танцевала и пела. Такая крошка – лет шести или семи, – но такая смышленая и милая. Жаль, что ты не видел этого. Тебе бы фильм обязательно понравился, Николас, я знаю, как ты любишь кино.
Николас страстно любил кино. Перед войной он ходил в кинотеатр под открытым небом смотреть на своих кумиров. Он был зачарован магией великолепных режиссеров Альфреда Хичкока и Джона Форда, он изучал их метод, время от времени возвращаясь к их работам.
Но теперь для жителей деревни фильмов не существовало. Теперь их можно было увидеть только наверху, во дворце: «борову» каким-то образом удавалось доставать последние новинки Голливуда.
Электра посмотрела на Николаса. Его взгляд был прикован к цитадели начальника гарнизона. Казалось, она пылает в огне: заходящее солнце окрасило мрамор ее стен в цвет крови; и ненавистный всем итальянский флаг спокойно развевался под легким ветерком.
