Агата была слишком взволнована, чтобы заснуть, ее будоражили радужные перспективы. Она перевернулась на левый бок и извлекла из-под матраца свой альбом, чтобы вновь полюбоваться красивым лицом Джулиана Брукса. Встретится ли она с ним, если они поедут в Голливуд? Может, и нет: он был звездой английского кино и снимался там. Она знала, что он никогда не был в Америки. Но радость и мысли о свободе, желание покончить с этой буржуазной замкнутой жизнью в Сен-Тропезе, чтобы вырваться в настоящий мир, уехать в Америку, переполняли ее. Любой хочет попасть в Америку. Земля больших возможностей, где все мужчины и женщины обладают равными правами. Агата найдет себе там друзей, начнет новую жизнь. Она знала, что так будет.
Последние годы были для Агаты трудными. Ничто в се послевоенной жизни так и не смогло исправить тот вред, который причинили ей восемнадцать месяцев жизни в подвале, а потом несколько лет в «Элефан Роз». Видеть всех тех изменниц-проституток, которые ублажали нацистских монстров, уничтоживших ее семью, ее жизнь и ее будущее, было для нее сущим адом. Но еще ужасней было то чувство отвращения, которое она испытывала к самой себе.
Агата понимала, что ужасно уродлива. Всякий раз, когда она смотрела в зеркало и видела там худой, изможденный призрак, она вспоминала, какой была в юности. Почти такой же очаровательной, как Доминик. С хорошенькой фигуркой, чуточку полноватая, с темными искрящимися глазами и иссиня-черными блестящими волосами. Милая и необычайно талантливая. Она не была такой живой и подвижной, но в ее спокойном молчании была своя привлекательность.
Все это прошло навсегда. Все: и талант, и красота. Она нередко слышала у себя за спиной насмешливый шепот деревенских детей: «Старая дева», «Ужасная ведьма». Она видела, что и тетя относится к ней с неодобрением. Поджатые губы тетушки Бригитты и ее нежелание общаться с Агатой явно говорили о том, что она думает о своей племяннице. Но у Агаты не было денег. Что же ей было делать? Куда она могла уехать? Она могла забыться только в своем воображении, которое рисовало ей картины благоухающих лугов, по которым она гуляла со смеющимся другом, держась за руки, иногда это был Джулиан Брукс.
Только там она была по-настоящему счастлива. Все изменится, если Доминик де Фрей победит на этих пробах… и, возможно, предоставит ей возможность начать в Америке новую, нормальную жизнь.
Вернувшись в Париж через два года после окончания войны, Инес с грустью обнаружила, что она слишком идеализировала любимый город своего детства и представляла его себе гораздо более красивым, чем он был па самом деле. Она увидела, что ее соотечественники стали грубыми и бесцеремонными, хотя она вынуждена была признать, что у них на это было достаточно причин. Многие из них все еще переживали в душе долгую нацистскую оккупацию, каждый день лицом к лицу сталкиваясь с безжалостной повседневной реальностью и пытаясь хоть кик-то устроить свою разбитую жизнь. Казалось, что все здесь заняты только собой и своими семьями. Продукты, ставшие за годы войны навязчивой идеей, все еще были страшным дефицитом, хоти в больших отелях и крупных магазинах недостатки в них не было и они работали как обычно.
