У подножия монумента лежал свежий букет. Цепочка глубоких следов, до половины присыпанных снегом, тянулась от него в направлении кладбищенского забора и терялась во мраке. Громов дождался, пока облако минует луну и станет немного светлее. «Сорок третий размер», — решил он, присаживаясь на корточки и разглядывая отпечаток зимнего ботинка с протектором в виде «ёлочки». Отряхнув полы дублёнки от снега, Василий Петросович, глядя не столько под ноги, сколько по сторонам, проследовал до забора. Там, слева от будки с хозяйственным инвентарём, оказалась маленькая распахнутая калитка. Он дёрнул за ручку. Безуспешно, нижняя металлическая планка намертво примёрзла к земле. От сотрясения упал на землю замок. Оказалось, что дужка его перекушена.
Луна скрылась за тучами.
Прежде, чем это произошло, Василий Петросович разглядел по другую сторону забора небольшую площадку.
На ней чернели свежие следы автомобильных покрышек.
* * *
— Интересный случай из практики? — Акулов обвёл взглядом собравшихся за столом. Почти все молчали, ожидая рассказа. Андрей не любил выступать перед малознакомой аудиторией, тем более — состоящей из почти двух десятков мужчин и женщин разного возраста и родов занятий. Хотелось поскорее закончить, и потому он выбрал историю короткую и далеко не самую интригующую. — Что ж… Это случилось довольно давно.
— Многообещающее начало! — пренебрежительно хмыкнул мужчина в клетчатом пиджаке, довольно неприятный тип с замашками несостоявшегося актёра.
— А что, такой случай — единственный? В последние годы все было скучно?
Вопросы задала женщина. На вид лет сорока, блондинка с короткой стрижкой и броским макияжем, в платье из блестящего чёрного материала.
Акулов посмотрел на неё, перед тем как начать говорить. Не потому, что его задели вопросы, и не из-за почтения к слабому полу. Просто держалась она на протяжении всего вечера несколько странно. Казалось, что из всех присутствующих на вечеринке её интересует только Акулов. Но не в плане знакомства и развития отношений, нет. У Андрея создалось впечатление, что она его изучает. Планомерно, последовательно. Как психоаналитик нового пациента. Как филателист редкую марку. Как он сам, бывало, оценивал подозреваемых, которые не торопились колоться и с которыми, как подсказывал опыт, предстояла большая возня. Взгляды, реплики… Это был не просто интерес к новому человеку в сплочённой, годами выверенной компании.
Кажется, она действительно имела какое-то отношение к практической психологии. Акулов пожалел, что невнимательно слушал пояснения Маши. И начал рассказ:
